Холодное железо

– Вы слишком добры ко мне, – бормотал актер, в то время как неистово обходительный партнер Маджуда заталкивал его в лавку. – Хотя я уверен, что мое лучшее представление еще впереди…

Темпл смотрел им вслед. Карнсбик оказался вовсе не таким, как ожидалось. Но ведь так часто бывает в жизни. Он вновь задумался, с чувством удовлетворения рассматривая стройку, и опять чуть не упал от удара по плечу. Серьезно разозлившись, он повернулся к Шай:

– Да получишь ты свои деньги, кровососка!

На этот раз позади него оказался уродливый парень с маленьким личиком и огромным лысым черепом.

– Мэр… хочет… тебя… видеть… – протянул он нараспев, будто слова плохо заученной роли.

Темпл мысленно перебрал все причины, по которым кто-то из обладающих здесь властью хотел бы его смерти.

– Ты уверен, что меня? – Посыльный кивнул. Темпл проглотил комок в горле. – А она сказала зачем?

– Не говорила. Не спрашивал.

– А если я не захочу пойти?

Крохотное личико сморщилось от непосильного умственного усилия.

– Отказ… не обсуждался…

Быстро посмотрев по сторонам, Темпл убедился, что ни от кого из людей поблизости помощи он не получит. А кроме всего прочего, Мэр была в числе людей, чьи распоряжения здесь принято выполнять. Если она захотела с ним повидаться, то добьется своего любым способом. Он беспомощно передернул плечами, как лист под порывами ветра, и доверился Богу. Последнее время Он не подводил.

Мэр пристально глядела через разделяющий их стол. Довольно долго тянулась глубокомысленная тишина. Люди с завышенной самооценкой обычно наслаждаются, когда предстают перед другими в подобном образе, мысленно внимая лестным отзывам, которыми должны осыпать их восхищенные зрители. Но Темпл воспринимал молчание, как пытку. В ее оценивающем взгляде он видел собственное разочарование от осознания своей никчемности и вертелся на стуле, страстно желая, чтобы испытание прекратилось.

– Я чрезвычайно польщен любезным приглашением, ваше мэр… ство… – выдавил он, обессилев окончательно. – Но…

– Зачем ты здесь?

Старик под окном, который до сего мгновения ничем не выдавал своего присутствия, издал дребезжащий смешок.

– Иувин и брат его Бедеш обсуждали этот вопрос семь лет и чем больше спорили, тем дальше уходили от ответа. Я – Захарус, – он подался вперед, протягивая ладонь с узловатыми кривыми пальцами и черными полумесяцами грязи под ногтями.

– Как мага? – спросил Темпл, осторожно пожимая руку.

– Именно. – Старик вцепился в его ладонь, потрогал мозоль на указательном пальце, которая сохранялась, несмотря на то, что Темпл не держал перо уже много недель. – Грамотей, – сказал Захарус, и кучка голубей на подоконнике внезапно пришла в ярость, хлопая крыльями и бросаясь друг на друга.

– Я владею многими ремеслами. – Темплу удалось вырвать пальцы из удивительно цепкой ладони старика. – Я обучался истории, богословию и законам в Великом храме Дагоски у хаддиша Кадии. – Услышав это имя, Мэр резко вскинула голову. – Вы его знали?

– Целую жизнь тому назад. Я восхищалась этим человеком. Он всегда провозглашал и делал одно и то же. Делал то, что считал правильным, независимо от того, насколько было тяжело.

– Я – полная его противоположность, – вздохнул Темпл.

– Различные цели требуют приложения различных талантов, – подчеркнула Мэр. – У тебя есть опыт в составлении соглашений?

– Так получилось, что я составлял договор о мирном соглашении и перенесении границы. Раз или два, когда жил в Стирии. – Он принял участие в позорном и совершенно незаконном захвате чужой земли, но честность – удел плотников и священников, а никак не законников.

– Я хочу, чтобы ты подготовил соглашение для меня, – заявила Мэр. – Такое, чтобы Криз и часть Дальней страны вокруг него перешли бы под управление и защиту империи.

– Старой империи? Но большинство переселенцев родом из Союза. Мне кажется, разумнее было бы…

– Только не в Союз!

– Понимаю. Не хочу нарываться на неприятности… Последнее время я ввязываюсь в них слишком часто. Но мне кажется, что единственный закон, который уважают здесь, – это тот, у которого острие на конце.

– Сейчас да, вполне возможно. – Мэр не отрывалась от окна, изучая толпу, роящуюся внизу. – Но золото иссякнет, старатели уедут прочь. Пушные звери разбегутся – уедут прочь трапперы. За ними игроки, разбойники, шлюхи… И кто же останется? Такие, как твой друг Бакхорм, который построил дом и разводит коров в дне пути от города. Или твой друг Маджуд, о чью чудесную лавку и кузницу при ней ты мозолил руки несколько минувших недель. Люди, которые выращивают товары, изготавливают товары, продают товары. – Возвращаясь к столу, она грациозно подхватила бутылку и стакан. – Эти люди уважают законы. Может, они не любят законников, но принимают их как неизбежное зло.

Она плеснула в стакан, но Темпл отказался.

– У нас со спиртным были долгие и болезненные беседы, и мы пришли к мнению, что согласие между нами невозможно.

– Мы с выпивкой тоже не слишком дружим. – Она пожала плечами и отставила бутылку. – Но продолжим обсуждение.