Холодное железо

– Когда-то у меня был такой же. – Кроткий отбросил свой сломанный меч, который подпрыгнул на камнях и свалился в бездну.

– Работа самого Делателя, – сказал Ваэрдинур. – Тебе следовало беречь его.

– Мой друг украл его. – Кроткий подошел к ближайшей наковальне, сжал толстый железный прут длиной в рост Шай, который лежал там, так сильно, что побелели пальцы. – И все остальное тоже. – Скрежеща железом по камням, пошел к мосту. – И лучшего я не заслужил.

Шай хотела удержать его, но не могла подобрать слов. Будто сперло дыхание в груди. Но иного пути не было, и отступать она не собиралась. Поэтому она сунула меч в ножны и взялась за лук. Ваэрдинур заметил это и отступил на несколько шагов, подсвеченные босые ноги словно танцевали на полоске камня, слишком узкой, чтобы смог проехать самый маленький фургон.

– Я обещал, что вернусь, – сказал Кроткий, выходя на мост, и прут грохотал позади него.

– И ты вернулся. – Кроткий пнул сапогом труп наемника, сбрасывая его в пропасть.

– Я тебе сказал, что, вернувшись, принесу с собой смерть.

– И ты принес. Можешь радоваться.

– Я обрадуюсь, когда ты уберешься с моей дороги. – Кроткий остановился в нескольких шагах от Ваэрдинура. Цепочка блестящих царапин оставалась за его спиной. Два старика сошлись посреди пустоты.

– Ты в самом деле считаешь, что правда на твоей стороне? – спросил вождь Народа Дракона.

– Кого колышет правда?

Кроткий прыгнул вперед, широко размахивая прутом. Его оружие ударило в щит с грохотом, от которого Шай содрогнулась. На изображении дракона осталась вмятина, а один угол щита загнулся. Ваэрдинур пошатнулся и переступил, чтобы удержаться на мосту. Прежде чем смолкли отголоски, Кроткий нанес новый удар.

Но теперь Ваэрдинур ждал атаки и развернул щит таким образом, чтобы прут соскользнул, сверкая. Быстрый, как змея, Кроткий ткнул противника кулаком в челюсть, заставляя отступать, сплевывая кровь. Но он быстро оправился и рубанул мечом дважды – слева и справа. Искры и осколки вылетели из прута, которым заслонился Кроткий.

Шай прицелилась, но даже с такого расстояния пустила стрелу наугад. Бойцы, несмотря на возраст, двигались так быстро, смертельно быстро, что за ними невозможно было уследить. С дрожащими руками, стараясь не смотреть в бездонный провал, она подбежала ближе к мосту. Пот заливал глаза.

Угадав направление следующего удара, Ваэрдинур ускользнул от него, удивительно ловкий для своих роста и веса. Прут обрушился на мост, взвыв железным голосом, высекая искры, а Кроткий на миг утратил равновесие. И этого хватило его противнику для ответного выпада. Северянин отдернул голову, и клинок, падающий, чтобы расколоть его череп, прочертил лишь алую линию наискось через его лицо. Разлетелись капельки крови. Кроткий отступил на три шага, удержавшись на самом краю. Преодолевая открывшееся пространство, Ваэрдинур снова замахнулся, готовя сокрушительный удар.

Возможно, Шай никогда не была сильна в искусстве ожидания, но когда наставал тот самый миг, то вперед выходил талант кидаться в бой очертя голову. Она выстрелила, не задумываясь. Стрела пронзила темноту, разминулась с краем щита и прошила руку Ваэрдинура. Он охнул, опустил клинок, который звякнул о камни моста, а Шай тем временем опускала лук, еще на уверовав, что попала.

Кроткий заревел, как бешеный бык, и кинулся вперед, размахивая железным прутом, словно он весил не больше хворостины, заставляя Ваэрдинура пятиться, петляя и уворачиваясь на нешироком мосту, не оставляя ни малейшей возможности защититься – даже если бы он мог со стрелой Шай в руке, не давая ни малейшей возможности сделать что-либо, кроме как пытаться устоять на ногах. А Кроткий, неутомимый и беспощадный, наседал, гнал противника к выходу с моста на дальнем его конце. Последний удар сорвал щит с руки Ваэрдинура и отправил в темноту пропасти. Вождь отскочил, прижался к стене, меч выпал из кровоточащей руки.

Из тени прохода выскочила тонкая фигурка. Вспыхнул алым отсветом нож. Он отшатнулся, перехватил нападавшую и швырнул на стену, у подножия которой она и скорчилась. Бритоголовая девочка. Она сильно изменилась. Но не настолько, чтобы Шай не узнала сестру.

Отбросив лук, она помчалась вперед, даже не задумываясь, что может оступиться и упасть. Никаких мыслей, кроме одной – быстрее преодолеть разделяющее их пространство.

Кроткий вырвал нож из плеча, не замечая брызнувшей крови, и отбросил его, как использованную зубочистку. Его лицо обезображивала ужасная улыбка, похожая на кровавую рану. Он ничего не видел и ничего не хотел видеть. Не тот человек, который долгие мили провел на трясущихся козлах фургона рядом с ней, не тот человек, что пел детям колыбельные, не тот, что уговаривал ее трезво смотреть на мир. Совсем другой, и неизвестно еще – человек ли вообще? Но именно он перебил разбойников в Эверстоке, отрубил голову Санджиду в стычке на равнинах, голыми руками убил Гламу Золотого. Лучший друг смерти.