Холодные дни

– Ну-ну-ну, – сказала она, обходя меня кругом и разглядывая тщательно и неторопливо. – Похоже, слухи о твоей смерти оказались сильно преувеличенными.

– Привет, Мэйв, – сказал я. – Знаешь, я чуть было не пришел в таком же наряде. Оконфузились бы мы с тобой.

Зимняя Леди, преемница и заместительница Мэб, завершила круг и остановилась прямо передо мной, источая чисто животное влечение.

– Это день рождения. Я надела костюм, в котором родилась.

Она сделала глубокий вдох для вящего эффекта.

– Надеюсь, тебе понравилось.

Да, черт возьми, мне понравилось! Или по крайней мере понравилось всему, что располагается ниже моей верхней губы, причем понравилось намного больше, чем следовало бы. Она не наводила на меня никакой магии; я, как только увидел ее, уже был начеку, ожидая подвоха. Должно быть, сыграли свою роль отдых, физические упражнения и хорошее питание, – все то, чего в реальном мире я, как правило, благополучно избегал. В результате у меня сильное, здоровое, и совершенно нормальное либидо. Совершенно нормальное.

И дело не в том, что я изменился. То, что сделала Мэб, исцелив мой сломанный позвоночник, позволило мне двигаться со скоростью вампира и наделило такими рефлексами, с которыми я мог уклониться от атаки разъяренного малка – но все это не изменило меня на основном, фундаментальном уровне.

Здесь, на Земле Запретов, все было абсолютно здоровым и нормальным.

Взгляд Мэйв встретился с моим, и она одарила меня медленной ленивой улыбкой. И, как и в те моменты, когда рядом со мной оказывалась Мэб, я почувствовал, как все мое тело вибрирует, реагируя на Мэйв, на ее присутствие, ее близость, ее… все. В этой улыбке было нечто, раскрывшее для меня в одно мгновение: Мэйв, какой она была бы в экстазе, лежа подо мной, без тени мысли – только страсть – на очаровательном лице. На этот образ тут же наслоились сотни и тысячи других – застывшие во времени моменты, из тех, что возможно пережить лишь в безумном сне, – исполненные обещаний и предвкушений, нацеленные точнехонько в самые животные, самые примитивные части моего мозга. Это были не только зрительные образы. Каждый из них нес свой заряд чувственной памяти, в каждом отдельное, но до предела интенсивное чувство – прикосновение, вкус, запах, звук, зрение – десятки и десятки желаний и фантазий, сжатые в единый миг порочного возбуждения.

Порой секс не доставлял мне такого удовольствия, как улыбка Мэйв.

Ты слышишь меня, звучали мысли Мэйв, сплетаясь с образами. Ты слышишь меня сейчас, потому что мы теперь вместе, точно так же, как ты с Мэб. Я почувствовала тебя – и ты знаешь это – с того мгновения, как ты стал одним из нас. И я хочу чувствовать еще больше. Ведь теперь ты и мой Рыцарь, Дрезден. Позволь мне приветствовать тебя. Приди ко мне. Иди со мной. На прогулку под светом звезд. Там я открою тебе секрет наслаждения.

Только через несколько секунд я вспомнил, что все еще стою в ледяном зале, все еще в смокинге, все еще на расстоянии вытянутой руки от Мэйв. Я произнес, или, точнее, процедил сквозь зубы:

– Извини, Мэйв. У меня уже есть спутница на этот вечер.

Она откинула голову назад и рассмеялась.

– Бери и ее с собой, – сказала она, и в ее вдруг ставших дикими глазах заплясали огоньки. Ее взгляд метнулся к Сариссе, которая сделала резкий вдох и застыла рядом со мной. – Она потрясающа, и мне очень хотелось бы… познакомиться с ней поближе.

Только представь себе все возможности, мой Рыцарь. Очередное мультисенсорное слайд-шоу замелькало в голове, и видя каждый возникающий образ, я понимал, что в него нельзя погружаться, но и заставить себя полностью игнорировать эти картины я не мог – на сей раз в них присутствовала и Сарисса. Я могу дать тебе удовольствия, о которых ты никогда прежде не мечтал. Приводи свою очаровательную спутницу. Я подарю тебе ее и многих, многих других.

В моей голове снова вспыхнули видения безумных, почти доступных наслаждений, головокружительных, заряженных тысячами вольт, и я почувствовал, что вот-вот сорву с себя все одежды.

И – пусть даже одно мгновение – я подумывал именно так и поступить.

Гордиться тут нечем, но это не значит, что искушения мне нипочем. Я, как и любой мужчина, способен на глупости, и на секунду задумался, что открылось бы за сладостной дверью. Я знал, это было бы глупо – и весело, и здорово, но все-таки глупо. Я знал, что буду последним идиотом, если решусь на это, и все же…