Холодные мечты

Афанасий Афанасьевич смотрел на дубля. На лбу и на висках адвоката выступили капли пота. Никогда раньше никто не замечал, чтобы он потел. Руки сжимали папку с документами, словно она была щитом, способным защитить от огня, от происходящего и, самое главное, от воспоминаний. Доминике показалось, что если бы она сейчас спросила у него объяснения про завещание и Генерала, то возможно и услышала бы что-то в ответ. Зачем было все завещать одному человеку, и при помощи дарственной отменять это завещание. Почему было не переписать его, когда оказалось, что не хочется ему ничего передавать по наследству. И вообще, Феоктист не мог не знать, кто такой этот Генерал, ведь про него знали все в Империи. Да, момент для вопросов был подходящим.

Доминика сделала шаг к адвокату.

– Погодьте, – крикнул Савелий. – Это того, грубо очень. Мы же ее сжечь хотим.

Афанасий Афанасьевич сглотнул слюну, словно пытался этим остановить рвущийся наружу крик.

– Нет, мы сожжем всего-навсего тело дубля, – ответил Макей.

– Ну, да. Но, наверное, надо что-то такое сказать, – решил Савелий. – Что-то красивое.

– Это не человек, – напомнил Макей. – Это биологическая масса, которая будет уничтожена. Красивые слова не нужны.

– Ну я понимаю, но ведь, все-таки мы ее сейчас сожжем. Надо что-то сказать. Она же того, на человека похожа. Надо бы как-нибудь правильно поступить и благородно!

Афанасий Афанасьевич обернулся, стала видна царапина, он порезался во время бритья. Эта маленькая царапинка выдавала, что невероятно аккуратный и дотошный адвокат нервничал с самого утра. Он кивнул и сказал тихим голосом:

– Закон не запрещает этого, – и чуть запнувшись, добавил. – Пожалуйста, побыстрей.

– Верно! – кивнул Макей, который был категорически против всяких красивых слов.

– Я это, сейчас скажу, – Савелий закрыл глаза, словно для молитвы. Напряженные морщины прорезали его лоб, словно он искал где-то далеко в мозгу некий чуланчик, в котором хранятся нужные слова.

Макей посмотрел на часы и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Савелий заговорил:

– Ты была всего лишь красивым телом, созданным с коварной целью какой-то пиявкой. Нам очень жаль, что все так вышло. И еще жаль, что таких красивых тел мало и нам придется уничтожить это. Прощай!

– Это не человек, у биологической массы нет сознания, – напомнил Макей.

– Тело красивое, с ним я прощаюсь, – вздохнул Савелий.

Доминика с пониманием похлопала Савелия по плечу и подумала, что большего бреда, чем его речь, она не слышала никогда в жизни. И вновь решила, что сейчас подходящий момент для беседы с Афанасием Афанасьевичем. Под влиянием стресса он может что-то рассказать.

– Приговор приводится в исполнение, – отчеканил Макей.

Раздался низкий гул, похожий на шум старого холодильника. Медленно тело дубля вкатилось в печь. Так же медленно заслонка встала на свое место. Гул затих.

– Афанасий Аф… – начала было Доминика.

Адвокат поспешно вышел прочь, ни в этот день, ни в последующие два дня его никто не видел. А когда Доминике все же удалось встретиться с ним, то разговор сложился далеко не так, как она того желала.

Глава 20 Время новостей

– Добрейшее утро, молодые люди. На завтра у нас назначена пресс-конференция, а по завершении будут сделаны фотоснимки, которые займут места на обложках журналов, – сказал Афанасий Афанасьевич, впервые появившись после сожжения дубля. В его руках на сей раз была не одна, а три папки. – Настала пора представить вас журналистам, у меня нет никаких сомнений, что вы с нетерпением ждали этого момента.

Трое владельцев Империи пили утренний кофе и обсуждали приготовление к концерту Лучезара. Когда Афанасий Афанасьевич вошел в зал, они как раз решали, что наденут, тема была необычайно животрепещущей, особенно после общения с Валентиной и выходом новой коллекции обуви. Анжела была взволнована больше всех, она уже несколько дней только и делала, что говорила о предстоящем концерте. А так же она уже неоднократно созванивалась с Лучезаром: подтвердить, что они обязательно приедут на концерт, сказать слова благодарности за приглашение, и сообщить, что билеты были ею получены. И, разумеется, она заставила Савелия с Доминикой прослушать наиболее популярные хиты Лучезара – его голос был приятен, он обволакивал сознание, успокаивал, завораживал, дарил мечты, погружал в мир грез. Его хотелось слушать и слушать! А концерт теперь представлялся неким волшебным действом, сказочной феерией.

Одним словом, хоть владельцы Империи и находились в ожидании, но ожидали они вовсе не журналистов.

– На утро? – широко улыбнулась Анжела, размышляя об эффектном зеленом платье, в котором она обязательно бы понравилась Лучезару, и золоченых туфельках, которые должны будут глубоко запасть в его эльфийское сердце.

– На вечер. Конференция назначена на вечер. Такое время…