Холодные объятия

– Хорошо. Может, почти так. О чем ты хотел поговорить? О ведьмах? О том, когда мы можем пойти в клуб?

– Нет.

Мы приблизились к дивану, и он сел. Я сделала шаг в сторону, но он успел схватить меня за руку.

– Что ты?..

Он потянул меня вниз, и мне ничего не оставалось, кроме как приземлиться на его колени. Я сидела лицом к нему, и мой рот находился на уровне его горла. На мгновение я оцепенела. В этой позе, когда я практически оседлала его, непрошеные чувства обострились до предела. Стоило мне сдвинуть бедра чуть вперед… страшно подумать, чем все могло закончиться.

– Я не убегала от тебя, – пробормотала я.

– Врешь. Ты снова избегаешь меня. – Его руки обхватили мою талию, когда я попыталась слезть с него. – Не-а. Ты никуда не денешься.

– Что… что ты делаешь? – выдохнула я.

– Мешаю тебе сбежать. – Он притянул меня к себе, и мне пришлось упереться руками в его плечи, чтобы избежать слишком тесного контакта. – Если ты еще этого не поняла, я не люблю за кем-то гоняться.

Мой мозг иссяк, так и не сумев подкинуть ни одного разумного ответа. Медленно я подняла глаза и встретилась с его взглядом. Он смотрел на меня… ага, как и говорил. Живот, готовься к встрече с бабочками.

Я слегка покачала головой:

– Зачем тебе гоняться за мной?

В выражении его лица смешались нежность и удивление – короче, «ты что, совсем тупая?».

– Я не хочу, но это происходит само собой. Да, я бегаю за тобой. И думаю, что после вечера субботы это слишком очевидно.

Кровь загустела в жилах.

– На самом деле… – Его глаза искали мои. – Это стало очевидным уже… довольно давно. Или, может, было не так заметно, но ты должна знать.

Должно быть, я и впрямь туповата, раз ничего не заметила, особенно после всего, что было, но…

– Я не понимаю.

– Возможно, это неправильно. Откуда мне знать? Когда отец привел тебя к нам много лет назад, он сказал мне, что отныне это моя работа – присматривать за тобой, стать для тебя кем-то вроде старшего брата. И я воспринял это серьезно. Хотя мне было всего-то двенадцать лет. – Его темно-русые ресницы опустились, и я подумала про Мистера Снотти. Буря эмоций разразилась в груди и подкатила к горлу. – Я знаю, что не должен был относиться к тебе по-другому, но ты повзрослела… в прошлом году или раньше?

Мои руки впились в его плечи, кровь прилила к ушам.

– Я ловлю себя на том, что не могу не смотреть на тебя, и мне трудно побороть желание проводить время с тобой. А почему еще я всегда встаю так рано? – Он негромко рассмеялся, и его щеки порозовели. – И когда отец начал приглашать Данику, я понял…

– Понял что? – прошептала я.

– Понял, что не могу быть с ней. Когда все мои мысли только о тебе. Это неправильно? – Его взгляд снова заметался, и наши глаза встретились. – Нет. К черту… к черту все. Это правильно. Так было всегда.

В горле пересохло, когда я заговорила.

– Ты не можешь…

– Не могу что, Букашка Лейла? Не могу думать о тебе? Не могу сказать тебе, что ты самая удивительная девушка, которую я когда-либо знал? Не могу перестать жить с тобой под одной крышей и притворяться, что испытываю к тебе какие-то братские чувства? – У меня перехватило дыхание, когда его руки скользнули к моей груди, оставляя шлейф мурашек. – Что я не могу обнять тебя? Прикоснуться к тебе? Как я убедился в последний раз, все это я могу.

– Зейн…

– И я знаю, что ты тоже этого хочешь. Знаю давно. – Его пальцы выписывали ленивые круги, пока он говорил. – Или что-то изменилось из-за него?

К нему это не имело никакого отношения. Ждать столько лет, мучительно переживать свои девичьи фантазии с участием Зейна и понимать, что это совершенно безнадежно, чтобы сейчас услышать эти почти священные слова… и не знать, что с ними делать. Мне казалось, что такое невозможно, и еще чуть-чуть, и мое сердце просто не выдержит и разорвется, но где-то глубоко внутри усиливалось беспокойство, порождая смятение и страх.

– Почему сейчас? – Вопрос сам собой сорвался с языка.

– Если я скажу, что только сейчас у меня в башке что-то щелкнуло, тебя устроит такой ответ? Наверное, звучит глуповато, да? – Он уткнулся лбом в мое плечо, его пальцы впились в ткань чужой рубашки, и у меня снова перехватило дыхание. – Я едва не потерял тебя в ту ночь, когда тебя похитил Паймон. Когда я понял, что ты можешь умереть. – Он содрогнулся. – Что я могу умереть. Я больше не хотел лгать самому себе. Не мог.

Я уставилась на его поникшую голову и медленно подняла руки. Так ли это на самом деле? Или его слова скрывали нечто большее? Не из-за Рота ли все это? Может быть, Зейн просто не хотел, чтобы я осталась с демоном? А может, все дело в том, что теперь он знал, что я могу менять обличье, и я стала для него своей? Закрыв глаза, я отмахнулась от тревожных мыслей. Нет, он не такой, и он никогда не считал меня ущербной. Я осторожно коснулась кончиков его волос, и у него вырвался тяжелый вздох. Зейн не стал бы врать мне.