Холодные песни

– Или волк, – сказал я. Волк, который его съел.

Админ кивнул и отвернулся.

Я закончил с последним залом, отснял раскоп и вышел из музея. Пока я был внутри, пробежали тучки и полили дождем, пахло мокрым асфальтом, свежей зеленью. Чистое синее небо заслоняла громада павильона, смахивавшего очертаниями на древнее жилище, только из стекла и бетона. Над острой крышей перекинулась радуга.

Я обошел здание, по привычке высматривая надписи «Ззолет». Остановился и присел. Дорожку пересекал ручеек из муравьев: насекомые петляли по сладкому следу, наверное, кто-то разлил шипучку. Кривая их движения складывалась в знакомое слово.

Я развернулся и пошел прочь.

– Значит, писать нравится больше, чем чертить? – спросил главред крошечной газеты, в которой я собеседовался три года назад.

– Только писать и нравится, – честно ответил я. В проектной фирме я не чертил, а печатал – работал в отделе выпуска, но не суть…

– Опыт в журналистике есть?

– Не совсем. Статьи, новости, тексты для сайтов.

Редактор дал мне пробное задание. Потом второе. Третье. Разумеется, все бесплатные. Марафон роллеров. Фестиваль стекла. Выставка бумажных кораблей в детской библиотеке. «Надо поднабраться опыта», – твердил редактор. Я ушел из проектной фирмы, писал технические тексты для одного заказчика и «поднабирался опыта». Брать в штат меня не спешили. Тогда я постучался в двери других редакций. В одной газете попросили прийти через полгодика – сотрудница собиралась в декрет. В другой – завалили пробными заданиями. Вскоре я плюнул и подался в веб-журналистику.

Прошла неделя. Админ опубликовал мою заметку об открытии археологического музея, добавив к ней свои фотографии надписей «Ззолет», которые покрывали дорожку вокруг павильона. Неделю назад их не было.

Заметка собрала восторженные комментарии. В каждом втором звучало «Вечность Ззолету!». Админ прислал мне удостоверение штатного журналиста: картонный прямоугольник с моим именем и названием портала, обклеенный тонким скотчем. Он что, вырезал его из упаковочной коробки? Удостоверение вызывало брезгливость, но я положил его в бумажник.

Прошел месяц. Моя зарплата состояла из твердой ставки и гонорарной части. Админ предоставил полную творческую свободу, единственным условием было пополнение веб-галереи «Ззолет», открывшейся на сайте. Я бродил по городу, щелкал и пополнял.

Пересек двор и увидел «Ззолет» на старом металлическом гараже; коррозия промяла ржавые стены и крышу.

Ззолет.

Под словом лежал мертвец. Тело присыпали плоскими дикими камнями. Из кургана торчали ноги: голая ступня с черной пяткой и грязный ботинок.

Я сделал шаг, и тут из-за гаража вышли люди. Мужчина в деловом костюме, парень с выбритыми висками в коротких джинсах и высоких кедах, толстая девушка со сложенным зонтом и маленькая старушка в черном платке. Они обступили каменную насыпь и принялись что-то нашептывать. Я не мог понять, что свело их вместе – кроме странного ритуала.

В полицию я не позвонил. Заверил себя, что рано или поздно позвонит кто-то из четверки, обступившей заваленное камнями тело, или кто-то другой. Я ушел.

У большой темной фигуры, которая по-прежнему виделась мне при имени Ззолет, появились красные глаза. Я боялся этой фигуры, хотя не знал почему. Это было… как опасаться невозможного.

Я проверял новости пару дней, но тело не попало в газеты.

За месяц многое изменилось.

Бетонная, кирпичная, стеклянная и железная кожа города покрылась татуировками «Ззолет». Они пестрели повсюду – надписи всех цветов, шрифтов и размеров. «На камнях, на земле, на деревьях», – сказала хозяйка муравейника. На заборах, стенах, дверях, тротуаре, крышах. Как яркий цепляющий заголовок, который должен быть у новости. Но что дальше? Газетную новость открывает первый абзац, несущий главную мысль; журналисты называют его «лид».

Первым абзацем «Ззолет» была пустота ожидания. Иногда – люди с шевелящимися губами. Иногда – закиданные камнями тела.

То чувство, когда ты что-то выдумал, а оказалось, что так было всегда.

И навязчивая мысль: это моя вина. В том числе.

Несколько раз я пытался поговорить с теми, кто рисовал на стенах или бормотал под свежими надписями. Они застывали, отворачивались, уходили. Кто-то продолжал бубнить: «От пупа, пуповины… все и идет», «Грехи отдавать», «Вечность Ззолету!»…

Плохо помню следующие две или три недели.

Написал админу: «Ззолет… Кто это? Или что?» Он ответил: «Так вы не знаете? Вам еще не открылось?» – «Это заклинание?» – «Нет. Хотя в то же время и да». За этим сообщением мне почудилась гадкая усмешка. «Завтра. В парке. Вечность Ззолету!» – прислал он.

Вечером я спустился к реке, на городской пляж. Сидел на песке и кидал в воду камни. Маленькие – такими прикроешь разве что трупик жука. Какое-то время я был не один: парочка подростков шумно целовалась под грибом-навесом, потом они спорили, я разобрал только: «Есть силы, которые нами руководят», – это выдала девушка. Затем они ушли.