Холодные песни

Ночью пришло раскаяние, в котором он не мог разобраться. Потом захлестнул прилив злости.

А потом панический страх.

Игорь услышал, как в замке повернулся ключ, и бросился в коридор. Сейчас он увидит заплаканное лицо Кати, услышит сбивчивые заверения: она никогда ему не изменяла, она его любит и не может без него. И он примет ее, обновленную этим признанием, и они будут долго стоять, обнявшись, в утреннем коридоре и облегченно рассмеются, когда соседка сверху заверещит: «Сюда иди! Сюда, я сказала!»

За открывшейся дверью показалось твердое гладковыбритое лицо «тестя».

– Я за вещами Кати, – сообщил он, не глядя Игорю в глаза. Смущался или боялся сорваться?

Игорь не нашелся, что сказать. Шмыгнул в спальню. Набил с десяток больших пакетов, подумал и вытащил из-под кровати новенький чемодан, который они купили в Питере (у старого сломалось колесико). Катя увидит чемодан, и на нее накатит: поймет, что она потеряла.

– Если найду что-нибудь еще, позвоню.

– Не звони ей. Меня наберешь, – сказал «тесть» и ушел, оставив на этажерке для обуви Катин комплект ключей.

Игорь закрыл за ним дверь, опустился на корточки и спрятал лицо в ладони.

Дороги назад не было. Ни жизни, ни смерти.

Неделя прошла как в бреду.

Его швыряло из крайности в крайность. Самобичевание: «Я сам виноват, невнимательный, нелюдимый! Приревновал на пустом месте!» Ненависть: «Ну и хорошо, что ушла! Поделом!» Жалость к себе. Пустота.

Он слышал, как кто-то расхаживает по комнатам наверху, стучит, громыхает.

В квартиру соседей по тамбуру въехали квартиранты. Хлопали дверью, шумели. Игорь следил за ними через дверной глазок. Сложилось впечатление, что жильцы все время меняются. Постоянно мелькала мамаша – сдает посуточно? Вот ведь гадство… Был еще мальчик, в каждой новой партии. Высокий, худой, с личиком дауна; пока другие ходили или выходили, он стоял у щитка, скрывающего трубы отопления, и, ковыряясь в носу, таращился на дверь Игоря.

Из дома Игорь выбрался лишь на восьмой день после ухода Кати. Настоял пустой холодильник.

В ближайшем от дома минимаркете покидал в корзину что попалось под руку – сыр, колбасу, яйца, хлеб, томатный сок, огурцы, помидоры, замороженные куриные крылышки, коробку красного вина, чай, творожную намазку, – и встал в длинную очередь.

– А второго кассира нету? – не выдержала женщина перед Игорем.

– У меня нету, – сказала кассирша.

– Позовите второго кассира!

В магазине пахло селедкой и самопальными чебуреками, но Игорь чувствовал и другой запах, исходящий от его подмышек. Заработала вторая касса, и очередь разделилась. Он расплатился, сложил покупки в пакет и чуть ли не бегом добрался до дома.

На тротуаре у подъезда стоял, склонив голову, мальчик, которого Игорь видел через дверной глазок. Рядом лежал детский велосипед. Мальчик смотрел на заднее колесо.

– Сбиу… – выдавил он и поднял на Игоря лицо, которое казалось плоским, как и переносица. Короткий череп. Большие, косые, приподнятые вверх глаза. Широкая, со складкой шея.

– Сбиу пицу… – Рот мальчика остался приоткрытым.

Мальчик присел и вытащил из-под колеса мертвого голубя. Отнес на траву. Сломанное крыло птицы болталось, на перьях блестела кровь. Мальчик посмотрел на Игоря красными от слез глазами.

– Ты ведь случайно, – произнес Игорь. Ему было жаль ребенка, но он не знал, что еще сделать, что сказать.

Поэтому поднялся на крыльцо и открыл чипом подъездную дверь.

Ночью в зале – Игорь по-прежнему спал на диване, избегал спальни, словно в ней обитал призрак Кати, – побывали непрошеные гости.

Его разбудил какой-то шум. Лежа лицом к стене, он почувствовал, как кто-то навис над диваном и медленно склоняется к нему. Сгустившийся, пахнущий пылью мрак.

Вскинулся на постели и прижался спиной к стене, неосознанно натянув одеяло до подбородка. Возле дивана никого не было, но в арке, ведущей в коридор, у самого пола, выделялось овальное пятно. Холодный свет с улицы не дотягивался до него. Игорь пялился в темноту, и пятно обрело контуры маленького существа с руками-шпателями. Существо развело их в стороны, будто призывая к объятиям. За темной фигуркой маячило нечто еще более темное, складчатое, с жуткими бельмами глаз.

– Что тебе надо?.. – прохрипел Игорь. – Убирайся.

Гости не двигались.

По позвоночнику поднялась горячая тошнотворная волна страха. Игорь потянул одеяло выше, собираясь укрыться с головой, но оно за что-то зацепилось – или его удерживали. Тогда он зажмурился – черная изнанка век пошла мерцающими пятнами – и стал ждать. Растворился в этом ожидании, словно потерял сознание.

Когда решился открыть глаза, в арке никого не было.

Он рванул одеяло и отполз с ним к окну.

Заснул только через час.

Утром проверил ванную. Решетка оказалась на месте, кухонная тоже, и Игорь немного успокоился. Солнечный свет придал сил. Уверенность, что он видел кого-то ночью, улетучилась.

Просто очередной кошмар.

Звонил начальник, интересовался здоровьем и проектом. Делано покашливая, Игорь сообщил, что врача не вызывал, с простудой справится сам, а проект добьет на следующей неделе. Начальник тактично поторопил.