Холодные песни

Он заставил себя сесть за компьютер, но вместо «Автокада» открыл «Ютуб». Вбил в поиск: «Как избавиться от домового». Включил один ролик, другой, третий… Увидел знакомое лицо: соседка по тамбуру, мамаша. Какие люди на «Ютубе».

В кадре – комната с застеленной кроватью, тумбочкой, письменным столом, телевизором на стене (а там, за стеной, его, Игоря, спальня?). Зеленая штора на окне задернута и напитана солнечным светом. Мамаша сидит перед камерой на краю кровати.

Игорь включил ролик.

– Говорят, что в новой квартире обязательно будет хорошая аура. Ерунда. Здесь работали строители, думали свои нечистые мысли, выпивали, гадили. Могли даже проклясть квартиру, оставить проклятие в стене, в полу, в вентиляции. А бесы, потусторонние силы, только этого и ждут. Они могут явиться куда угодно. И выдворить их будет непросто. Один из способов – спровадить к соседям. Бесы очень любят бардак, поэтому хату надо убирать, держать в чистоте, а весь мусор выставлять из квартиры. Нечисть сунется за мусором – и присмотрится к другим дверям. Второй способ… На ночь надо открыть двадцать шестой псалом, Господь просвещение мое и Спаситель мой, книгу положить на полку или подоконник. Также советуют занавесить зеркало…

Игорь закрыл вкладку. Это что за дерьмо такое, потустороннее?

Он взял смартфон и заглянул в вайберовскую общедомовую группу. Больше двухсот сообщений! Игорь попытался вникнуть в суть, но через минуту почувствовал себя изнуренным и взволнованным, точно продирался сквозь дебри бессмыслицы и безумия, – и удалился из чата.

Открыл на кухне коробку вина, нарезал колбасы. Строители выпивали, и он выпьет. Из головы не лезли слова мамаши о рабочих, которые прокляли квартиру. Наследили. Сделали что-то нехорошее.

Перед внутренним взором замаячила рослая бригадирша, которая нехотя устраняла замечания. Эта запросто могла навести порчу на квартиру дотошного владельца, который долго не подписывал акт приемки. Например… сунуть что-нибудь в вентиляцию. Куклу вуду. Фигурку из строительных отходов. Такая вот современная порча…

Несколько месяцев назад он встретил бригадиршу на вещевом рынке. Брел по рядам, увидел на фоне пестрого трикотажа знакомое угрюмое лицо, усмехнулся про себя: «До торгашки докатилась».

Игорь осушил стакан и закурил прямо на кухне, чего раньше себе не позволял. Даже лоджию постоянно проветривал и опрыскивал дезодорантами, потому что Катя жаловалась на запах табака.

Катя… Он погладил сквозь шорты затвердевший член. Скучал по ней – по ее версии из прошлого, по открытой веселой девушке, раскованной, экспериментирующей в постели и везде, где им доводилось уединиться. Куда она делась? Куда делись они оба? Он ведь тоже не всегда был занудой, собственником и затворником… Может, и в этом виноват домовой? Слепленный из мусора и проклятий, он тянул к себе другой, энергетический мусор – а потом швырял его в людей, пачкал их? И тогда, в ванной, прижав ладошки к лицу Игоря, домовой не изучал его, а говорил, что делать?..

Грохнула на сквозняке дверь в кухню. Подскочив на стуле, Игорь разлил вино.

Он чувствовал странную связь с квартирой, и чем дальше от нее удалялся, тем хуже ему становилось. Голову распирало от боли, в ушах звенело, в глазах плыло. Зашел в аптеку, купил обезболивающее и проглотил две таблетки прямо у окошка кассы.

Рынок умирал. Или давно умер и медленно разлагался под насмешливыми взглядами торговых центров. Его обступили малоэтажные постройки, собираясь выдавить и забыть – территорию вроде как продали крупному застройщику.

Большая часть рядов пустовала. Продавцы сбивались в кучки, чаевничали с соседями. Под ногами скользил грязный картон, которым застелили деревянные поддоны. Горы дешевых кроссовок. Залежи джинсов. Безголовые, безрукие манекены. Игорь остановился у потасканной палатки с куртками. Бывшая бригадирша сидела в углу на табуретке. Подняла на него сонные глаза:

– Что-то подсказать?

Он не репетировал этот разговор – добрался до рынка как в тумане, хорошо хоть таблетки приглушили головную боль.

– Вы…

– Я, – передразнила женщина. – А ты?

Ее наглость придала ему смелости.

– Вы меня помните? Сорок седьмой дом… Я принимал квартиру…

– Ну?

– Вы что-то подкинули… – Игорь замялся под тяжестью ее взгляда, выдохнул: – В вентиляцию!

Она медленно поднялась с табуретки.

– Ты о чем? – Но ее взволновали слова, он видел.

– Куклу. Какую-то дрянь. Не знаю…

– Ничего я не подкидывала.

– Я же вижу… Расскажите. Это важно.

– Да не знаю я ни о какой кукле!

– А о чем знаете? Что не так с вентиляцией?

Она молча смотрела на него. Игорь окончательно уверился, что она что-то знает.

– Вентиляция, – повторил он. – Там что-то есть… живет.

Женщина покачала головой:

– Ты нормальный? Не знаю, говорю.

– Пожалуйста…

– Спасибо. До свидания.

– Мне надо знать.

Она взорвалась в секунду:

– Да пошел ты! Расспрашивает здесь! Надо ему! Отошел! Отошел, говорю! Покупателей отпугиваешь!

Ряды были пустыми, но намек он понял.

– Вы расскажете, если я куплю… эту куртку? Или эту. Что угодно.

Она уже остыла: буря ушла. Прикинула, ткнула пальцем с бледно-розовым квадратным ногтем в бордовый пуховик: