Холодные песни

Он бродит по территории отеля, слушает диктофонные записи, сделанные Костиком за день до вылета.

«В Египте мне нравится море, оно теплое и хорошее. Бассейны нравятся. Там все бесплатное… Блины вкусные, напитки, кока-кола, спрайт… Торговаться можно с пяти долларов до одного, мы накупим сувениров… Уже сложили чемодан, мамины купальники, их тысячи… Вещи упаковали в вакуумный пакет, но он снова надулся…»

Герман заглядывает в приоткрытые ворота. Какой-то закуток у самого забора. Ржавчина под облупившейся краской. Целлофановая пленка, пластиковые трубы, гипсокартонные огрызки. Сломанная лопата, черные мешки с мусором.

«Новый отель будет прямо в пустыне, магазинчики все внутри, свой аквапарк, куча горок, двенадцать взрослых, девять детских… Выход в море коралловый, без ботиночек можно поколоть ноги… Еще там есть театр, и можно кушать на пляже, есть рестораны разные, детский клуб…»

Амфитеатр. Снова шевелится натянутая на трубы брезентовая ткань, по ней ползают черные тени. Кто-то прижимается к брезенту с испода, давит, скребет.

Герман подходит – в ушах отдаются удары сердца, пушок волос дыбится на шее – и заглядывает под парусину. «Там люди… люди с морскими звездами в ушах…»

Там никого нет, только ветер.

«Папа читал, что в новом отеле всех покусали акулы… тех, кто далеко плавал… Хищники жрут кого попало, могут даже лодку прокусить, если хотят есть… и лодки тонут всегда… Я взял бы „калаш“, поплыл бы и стрелял бы по акулам…»

Отель притворяется живым, но это ложь. Отель мертв. Всего лишь наспех намарафеченный мертвец. Стоит присмотреться – увидишь трупные пятна; обойти – взгляду откроется дыра в затылке.

Отель мертв, а его персонал – трупные блохи.

Герман тащится дальше. Он словно потерял скорость на водных лыжах и теперь тонет, медленно погружаясь в кошмар. У ночных страхов искаженное чувство времени.

«Может, отель лишился не только хозяина? Что-то ушло, и теперь некому сдерживать зло?»

Он стучит и тут же открывает дверь, заходит. В номере царит влажный земляной запах.

Герман застывает в коридоре.

Уборщики сотворили из полотенец… Это отдаленно напоминает человеческую фигуру, несколько переплетенных фигур, у которых не хватает частей. Красные лепестки похожи на раны, пятна крови…

«Господи, что это?»

Нечто смутно-ужасное угадывается в изгибах, деталях, формах, будто головоломка запоздало собирается в голове.

Оказывается, обычные полотенца могут до смерти напугать.

Костик сидит на прикроватной тумбочке и смотрит на это; телефон валяется на полу. Юля стоит на кровати, ногами на подушках, и улыбается. Из ее левой ноздри, как из пещерки, высовывается волосатая лапка. Герман рассказывал детям, что на кончиках лучей морских звезд расположены глаза – глазные пятна, различающие свет и тьму.

Лапка укорачивается и вытягивается. Укорачивается и вытягивается.

Юля холодно смотрит на Германа. В ее глазах нет сочувствия. Нет ничего. Разве что…

Там целое море.

Герман выскакивает из номера.

* * *

Он пересек барьер. Капкан захлопывается, и зубья-вопросы впиваются в мозг.

Морские звезды управляют людьми, но как?.. Берут под контроль мозг, меняют поведение? Насколько сильно их влияние? Какими они делают своих марионеток? Добрыми? Злыми? Безразличными? Правильными – соскребают сомнения и фальшь?

Герман разжимает дуги капкана – мысли уходят.

Воздух тягостно жаркий. Герман смотрит вокруг подслеповатыми глазами морских звезд. Мостик через главный бассейн… Беседки для массажа… Цветастые клумбы…

«Меня проглотила акула, но я не умер… Люди с черного корабля убьют акулу, вспорют ей брюхо и найдут меня… наполовину переваренного, кричащего…»

Он хочет напиться.

Возле пляжного бара ни души.

– Две водки, – говорит Герман.

Хромоногий бармен качает головой.

– Виски? Ром? Текила?

Ничего нет.

– Налей пива.

– Кончилось.

Герман сжимает кулаки:

– Кто за бар отвечает?! Кому жаловаться?

– Брат, зачем жаловаться?

– С кем разговаривать? Я тебе мальчик, что ли, от бара к бару бегать?

– На ресепшн сходи.

– О’кей, Мухаммед. Схожу.

Он разворачивается, но не успевает сделать и двух шагов.

– Погоди, брат! Пиво привезли!

Бармен долго меняет кег. Наливает пиво. Он держит стакан так, что его длинные черные пальцы наполовину внутри. Грязные ногти омываются чахлой пеной. Безучастное лицо обращено к морю.