Холодные сердца

Вилла Роговых была на окраине богатого поселка в березовом перелеске. Чугунная ограда, высокие ажурные ворота. Когда машина Антона подъехала к воротам, они сами отворились, пуская внутрь. Машина медленно поехала по дороге из квадратных плит ракушечника. Трехэтажный особняк, украшенный колоннами, башенками, конусными крышами и чугунными львами у широкого крыльца, вызвал улыбку на лице Антона — Рогов все это нагородил, чтобы поражать посетителей сразу в самое сердце — вошел в ограду, увидел дом и понял, насколько Рогов богат!

Он оставил машину у крыльца, поднялся по ступеням, толкнул стеклянную дверь, вошел в огромный, наполненный мебелью и тропической зеленью холл. Никого не было.

«Таинственный замок», — ухмыльнулся Антон.

— А-у! Хозяева!

— Здравствуйте, господин Бардаков! — раздался сверху звонкий женский голос. По лестнице со второго этажа сходила эффектная женщина в простом платье, коротко стриженная, с ослепительно-белыми волосами.

— Просто Антон. Здравствуйте. Вы Нора?

— Я Нора. А вы красивы, лучше, чем на фотографиях в Интернете.

— Хм. Я фотогеничен. — Антон повертел головой. — Странно, что не видать ваших охранников.

— А зачем они? Я ждала вас и специально отослала всю прислугу. Я здесь одна.

— Не боитесь?

— Кого? Хми-х. Не стойте у порога, проходите к дивану, садитесь. Вино, коньяк, водка, виски? Или кофе?

Антон, улыбаясь, покорно подошел к белому длинному дивану, забросанному яркими подушками, уселся поудобнее — Рогова дама без комплексов. Ее короткое платье было выше колен, и, когда она нагнулась над низким столиком с напитками, что-то наливая в стакан со льдом, стали видны ее тугие ягодицы — она была без белья!

— Что вам налить?

— Коньяк.

Она повернулась с милой улыбкой, протянула Антону низкий широкий стакан, на треть заполненный коричневой влагой, уселась напротив на такой же диван с подушками.

— Вы удивились, что я одна, — я не боюсь, потому что поселок по внешнему периметру надежно охраняется. Вас без моего разрешения сюда бы не пустили.

— Это я понял. Но вы так слепо доверяете охране поселка? Наши люди (имею в виду русский смышленый народ) очень талантливы, им пролезть сюда — раз плюнуть.

— Ум-м-м. Верно. Просто я всех услала, чтобы пообщаться с вами наедине.

«Может, поэтому и плавки сняла», — ухмыльнулся про себя Антон.

— Вы ведь хотите поговорить о своей матери? — Нора была серьезна.

Антон напрягся:

— Именно.

— Что вам рассказать?

— Как она утонула.

Нора улыбнулась, на этот раз хищно:

— Выпейте коньяк.

— Зачем? — не понял Антон.

— Для настроения.

Антон покорно осушил стакан.

— Я расскажу, конечно. Но сначала…

Нора раздвинула ноги, показывая свои прелести. Это необычайно возбудило Антона. Или коньяк ударил в голову? Нет, так быстро алкоголь не действует. Он почувствовал резкий, будоражащий женский запах. Нора погладила себя тонкими пальцами между ног.

— Как? Хороша?

У Антона пересохло во рту. Он облизнулся. Он почему-то сразу подумал о возможном сношении, только увидев Нору, сходящую по лестнице вниз. Тварь, она сразу решила сблизиться с ним — увидела фотографию, он ей приглянулся, и она услала обслугу, чтобы вволю порезвиться.

Антон безумно хотел немедленного соития! Он вскочил, расстегнул ремень — брюки скользнули вниз по ногам. Трусы пришлось стягивать — мешал торчащий член. Антон кинулся к Норе и буквально пробил ее, наполнив сладостью.

— Оу-у, — закатила глаза Нора.

Они бились в конвульсиях близости на диване, на полу у камина, на лестнице, потом продолжили в спальне, на огромной кровати. Он кончил еще раз и устало отвалился в сторону.

Нора лежала, раскинув руки, глядела в потолок.

— Подай мне сигарету, — попросила она.

Антон пошарил рукой по ночному столику, взял белую длинную пачку дамских сигарет.

— Тебе раскурить?

— Да.

Он прикурил от золоченой зажигалки (дым был с мятным привкусом), протянул сигарету Норе. Она с удовольствием сделала затяжку, выпустив дым, ухмыльнулась, погладила Антона по руке.

— Федор умел приносить наслаждение куда круче, чем ты. У него был длинный толстый член — больше, чем у тебя и у всех мужиков, что я знала, а это отверстие обычно не пропускает стоящих парней. — Нора погладила тонкими пальцами свою промежность. — Я зову ее Мамочка. Тебе она понравилась?

Антон усмехнулся:

— Пойдет.

— Обработаешь ее еще раз?

— Можно.

Последовала новая бурная близость, словно не было до этого нескольких соитий — сексуальное желание распирало Антона, ему хотелось излить в Нору всего себя! Вот это харизма!

Он развернул ее к себе задом, поставил на четвереньки и, обливаясь потом, продолжил. Она же спокойно раскурила новую сигарету.

— Меня с ним познакомила твоя мать, — сказала Нора, выпустив дым. — Федя-карлик. Хма-га. Он был карликом. Он имел нас с упоением. Что остановился? Удивился, что твоя мать тоже имела мужчин помимо твоего отца?

Антон снова стал жестко вбивать член. Он готов был услышать что-то необычное, но слова Норы… Совершенно невероятное о матери!