Холодные сердца

Не то чтобы знаменитый репортер трусил. За всю карьеру ему ни разу не доводилось стать участником происшествия. Он всегда был свидетелем со стороны, с безопасного расстояния, приходил после того, как все случилось. Аркаша давно мечтал поучаствовать в какой-нибудь истории лично. Но вот когда такой шанс выпал, оказалось, что нервишки подводят. Он никак не мог справиться с легким ознобом, что пробирал по спине. Пил рюмку за рюмкой, но не пьянел даже на волосок. Чем ближе становилось неизбежное, тем сильнее Аркаше хотелось все бросить. Он даже подумывал, не исполнить ли такой трюк – извинившись, выйти в мужскую комнату и оттуда сбежать. И пусть сам разбирается. В конце концов, они не приятели, и он в полиции не служит. Мысли эти не давали покоя. Легкий на разговор Аркаша был молчалив и на вопросы отвечал односложно. Честно говоря, кусок ему в горло не шел, жевал, но вкуса не чувствовал.

Ванзаров, кажется, ничего не замечал, легкомысленно поглядывая по сторонам. Аркаша сказал себе: не пора ли закончить эту комедию, и даже вытер губы, собираясь с духом.

– Не волнуйтесь, все последствия я беру на себя.

Аркаша смущенно хмыкнул и пробормотал, что он и так ни о чем не волнуется.

– Если вам страшно или передумали, я вас не задерживаю. Такие вещи нельзя делать через силу.

Слышал он о волшебных способностях Ванзарова. Но вот так испытать на себе в самую трудную минуту… Нет, это не то удовольствие. Когда тебя будто изнутри всего видят. Аркаша запутался, смутился окончательно, схватил рюмку и заявил, что от слова своего никогда не отступает.

– Сердечно рад, – тихо сказал Ванзаров, опустив подбородок, чтобы официанты не заметили. – Все, кто меня интересуют, уже на месте. Сосчитайте до десяти, выпейте рюмку и вперед. Главное начать. Там легче будет. Я вам обещаю…

Сердце репортера предательски вздрогнуло. Он почувствовал давно забытый детский страх: вот сейчас войдет мать и отшлепает за хулиганство. Но теперь уж отступать некуда. Будь что будет… Аркаша вытер вспотевший лоб, сосчитал про себя от десяти до пяти, сбился, начал сначала, и когда он сказал: «ноль», его прожгло, как иглой. Вот оно, пора.

Аркаша проглотил рюмку и с размаху саданул об пол. Все головы повернулись к нему, разговоры затихли. Только фортепиано тренькало. Даже официанты замерли в предвкушении. Он тяжело поднялся и отшвырнул стул.

– Да как вы смеете! – гаркнул. – Как смеете такое говорить про наш город! Кто вы такой, чтоб такое заявлять!

Аркашу пробирал мороз по коже, но ему вдруг стало море по колено. Вот оно!

Из-за стола, покачиваясь, поднялся Ванзаров. Он был мертвецки пьян. Взгляд мутный, усы – в разные стороны, волосы растрепаны, его вело из стороны в сторону так, что стоять прямо он не мог.

– Смею! – крикнул он пьяным фальцетом. – Еще как смею! Ишь, развели тут гадюшник! Мы его вычистим до дна!

Палец его угрожающе замахал.

Фёкл Антонович, оказавшись в дальнем конце веранды, так низко нагнулся над тарелкой, что за спинами его и не видать совсем.

Николя находился спиной к основным событиям, занимаясь Катериной Ивановной. Когда же оглянулся на шум, не поверил глазам. Такого Ванзарова видеть ему не приходилось. Это было настолько дико, что Николя не смог поверить в реальность происходящего.

– Столичный господин себя показывает во всей красе, – сказала Катерина Ивановна. – Что вы, Николя, отвернулись?

– Противно смотреть на пьяные рожи, – ответил он искренне. – Совсем человеческий облик теряют.

– Как хорошо, что вы не такой. Это так приятно. Вы, случайно, не знакомы с этим безобразным субъектом? Кто он?

– К счастью, нет, – сказал Николя и принялся жевать огурец. Ему было трудно совладать с чувствами. И все-таки он смог. Только безграничная вера в Ванзарова выручила. Николя убедил себя, что это все неспроста. Наверное, это то самое «что бы ни случилось». Так надо. Для чего? Понять он не мог. Но обещание не встревать помнил.

Гривцов совсем потерял интерес к скандалу. Прочие же смотрели с жадным вниманием, кроме одного господина в дорогом костюме. Его интересовала Катерина Ивановна. Танин рассматривал ее откровенно, и ее, и в особенности ее спутника, как будто не веря, что такое возможно. Хотя чего может быть проще: дама приглашена на ужин новым кавалером. Сама же Катерина Ивановна, наблюдая за Таниным краем глаза, не сочла нужным даже голову повернуть.

– Вы лжете! – прокричал Аркаша. – Наш город – образец порядка!

– Ха-ха! – ответил Ванзаров. – Да тут убийцы ходят по улицам, а взять их не хотят! Ну, ничего, пришел конец вашей шайке! Вот вы где у меня завтра будете!

Кулак чиновника полиции описал в воздухе замысловатую фигуру.

– Что вы такое несете! Какие убийцы! – у Аркаши праведное негодование выходило все лучше. Он даже получал удовольствие, острое, пряное, но удовольствие. – Что за чистый бред, господин столичный!