Холодные тени

– Нет. Не пикнул даже. На меня валиться начал, я оттолкнул. Мерзко было… Он на спину упал.

Следователь снова обернулся к помощнику, что-то сказал. Тот кивнул, записывая.

– Дальше?

– А что – дальше? Куда уж дальше-то?

– Отвечайте на вопросы, господин Бурлакофф. В момент совершения убийства кровь господина Майера попала вам на руки? На одежду?

– Попала. Но на мне толстовка была черная, на ней не видать. А руки я в карманы толстовки засунул, об них и вытер кое-как.

– Где сейчас эта толстовка?

– Выбросил. Как до своего квартала добрался, так и запихал в мусорный бак.

– Кто-нибудь видел, как вы покидали место преступления? Куда вы направились после того, как поняли, что господин Майер мертв?

– Сперва было обратно пошел – между ларьками. И вдруг увидел, как сквозь толпу Тимка пробирается. – Отец виновато посмотрел на Тимофея. – Ну я и бросился назад. Думаю – меня-то он не видел! Знать не знает, что я тут был. А к Штефану – да мало ли какая шпана привязалась…

– Шпана – с вашей отверткой?

– Ну, отвертка-то у Штефана была. Может, отобрали… Да я тогда и не подумал об этом. Увидал Тимку – да в другую сторону кинулся. Там, позади ларьков, деревья, к ним и побежал. Смотрю – навстречу баба какая-то несется, мяч догоняет. Ну, я остановился – так, чтоб она меня не увидела. За деревом спрятался. А мяч дальше покатился, прямо… Ну, туда. – Отец махнул рукой.

– К месту преступления?

– Ну. Я обернулся – и аж волосы зашевелились. Тимка, вместо того чтобы убежать, над трупом стоит на коленках! Отвертку вытащить пытается. Баба та, с мячом, увидала его да как заорет.

– А вы?

– А я… ушел.

– Эта женщина с мячом вас видела?

– Нет.

– А кто-нибудь еще?

– Тоже нет.

– Вы отдавали себе отчет, что обвинения в убийстве предъявят вашему сыну?

– Нет, – твердо сказал отец. – Тимке – тринадцать лет! Как ему можно чего предъявлять?

– Вам прекрасно известно, что Тим подвержен припадкам. Отвертка принадлежала ему. Свидетельница увидела его стоящим над трупом, выдергивающим отвертку из глазницы… По-вашему, этого мало для предъявления обвинений?

– Да потом-то я понял. – Отец опустил голову. – А сперва – не знал же ничего! Не думал, что на Тимку повесят… Где ж это видано – ребенку такое выкатывать?

– То есть, по-вашему, совершить средь бела дня хладнокровное убийство и покинуть место преступления – в порядке вещей. А предъявление обвинений несовершеннолетнему…

– Я себя не оправдываю. Моя жизнь – один черт пропащая. А сына в обиду не дам!

– Вы общались с фрау Бурлакофф?

– Нет.

– А как же узнали, что Тима обвиняют?

– Догадался.