Холодные тени

– Я всего лишь хочу, чтобы все было законно, лейтенант. – Он расплылся в деланой улыбке. – Уж вам ли не знать, как важно в наше неспокойное время соблюдать законы?

* * *

– Неужели ты не можешь заставить этого парня говорить? – Габриэла заглянула брату в глаза. – Он ведь был готов отвечать!

– Был, – хмуро кивнул Вернер. – Мне удалось его припугнуть. Еще бы минута – и слил бы адрес как миленький. Но – не повезло. Появился хозяин пиццерии. А тот, сразу видно, тертый калач. Тут же понял, что я не имею права ни о чем спрашивать.

– Почему – не имеешь? Ты же полицейский!

Вернер грустно улыбнулся и потрепал Габриэлу по волосам.

– Так уж устроен мир, сестренка. По закону, для того, чтобы я мог опрашивать кого бы то ни было, у меня на руках должна быть специальная бумага. До тех пор, пока ее нет, ни на какие мои вопросы люди отвечать не обязаны. Оказание помощи следствию – исключительно их добрая воля.

– Но почему же этот дядька не захотел помочь? – Габриэла нахмурилась. – Я бы обязательно помогла! Ведь если о чем-то спрашивает полицейский, ясно же, что не для своего удовольствия! Что он что-то расследует.

– Вот именно поэтому, – хмыкнул Вернер. – Такой уж тут контингент. Скорее сдохнут, чем лишнее слово полиции скажут.

– Почему?

– Потому что здесь живут люди, которые не привыкли доверять властям. Многим из них есть что скрывать. А если даже и нечего – общаться с полицией они не любят. Парнишка – из эмигрантов, ты же слышала по акценту. Да и хозяин, думаю, тоже.

– Курьер – эмигрант? – вмешался Тимофей.

Габриэла фыркнула:

– Конечно! У него акцент – хуже, чем у тебя.

Сам Тимофей на это поначалу не обратил внимания.

Он подумал. Повернулся к Вернеру.

– А вы можете достать бумагу, о которой говорили? Чтобы вызвать хозяина пиццерии на допрос?

Вернер покачал головой:

– Боюсь, что нет. Я ведь не имею отношения к расследованию. Все, что могу сделать, это попросить коллег об одолжении. Но не уверен, что к моей просьбе отнесутся с пониманием. Я пока не того полета птица.

– То есть адрес того, кто заказывал пиццу, вы не узнаете?

– Я попытаюсь, – повторил Вернер. – Но по закону – это будет очень сложно сделать. И точно – не быстро.

– Иногда мне кажется, что большинство законов люди придумали для того, чтобы усложнить себе жизнь, – пробормотал Тимофей.

– Что, прости?

– Ничего. – Тимофей взялся за ручку двери. – Подождите здесь, пожалуйста. Я скоро приду.

– Куда ты?! – Габриэла выскочила из машины вслед за ним.

Вернер тоже вышел. Спросил:

– Что ты собрался делать?

– Попробую сам поговорить с курьером.