Холодные воды

Раскрыла зверь-рыба пасть жуткую с зубами острыми в три ряда и схватила ребёнка невинного. Йованка за сына цеплялась — так ей руки откусила. Закричала Йованка, зашаталась, кровь на белый лёд хлынула, — да и упала в студёную полынью, только круги по воде пошли. А ребёнка зверь-рыба пополам перекусила и половинки выплюнула, они к ногам Богана упали.

Десислава хохочет, руками машет.

— Помнишь, ты меня обманом всего лишил — и чести, и света белого? Вот теперь и я с тобой поступлю по справедливости!

Рухнул на колени Боган, а зверь-рыба плавником льдину поддела. Перевернулась льдина, оказался Боган в ледяной воде. Шуба тяжёлая вниз тащит, вода зимняя кровь холодит. А Десислава вокруг вьётся, обнимает руками колючими, в глаза заглядывает. Из последних сил Боган вынырнул, хотел было к берегу погрести, а только Десислава рядом объявилась, спросила ласково:

— Хорошо ли тебе теперь? Сладко ли на моём месте быть, любый?

Сказала — и вниз за шубу дёрнула. Барахтается Боган, пытается воздуху глотнуть, а не выходит. Тут и умер Боган, камнем тяжким на дно пошёл.

А Десислава на зверь-рыбе уплыла. Встретила её Холодная госпожа неласково, брови нахмурила, глазом на короне костяной сверкнула.

— Ты пошто, девка окаянная, слово своё не сдержала? Пошто забрала души невинные?

Голову Десислава опустила, на колени встала. А Холодная госпожа к диаволам морским повернулась, ручкой белой махнула:

— Вот вам, — говорит, — и слова людские, и благодарность людская. Нельзя людям верить, они и хотели бы слово сдержать, да натура их подлая верх берёт. Уберите эту проклятую с глаз моих, чтобы больше никто о ней никогда и не слыхивал.

Тут диаволы морские к Десиславе подлетели, стали её когтями острыми на части мелкие рвать. Закричала Десислава, рванулась прочь — да куда там? Так и не стало Десиславы-Десины, только молва чёрная о ней ещё долго в народе ходила. Потому как что бы Холодная госпожа ни давала — всё к ней в свой черёд вернётся.

А сына её мёртвого Холодная госпожа честь по чести воспитала, как родного. И вырос он в пучине морской, и служил госпоже своей верой и правдой.

Ну да то другая история.