Холодные звезды

Наши тела сплелись друг с другом. Кай помедлил, заглядывая в мои глаза. Его собственный взгляд был безумным, возбужденным, наполненным любовью. Бедра плавно качнулись. Раз, другой, третий… подобной близости мы еще не испытывали. Осознанной, взаимной, как моральной, так и физической. Он находился внутри меня, кожа к коже, безо всяких ограничений, и мне это нравилось.

Воздух вокруг нас буквально пропитался стонами и тем напряжением, которое возникает на пути к долгожданной разрядке. Кай нежно водил губами по моей щеке, ключице, плечу, а его бедра с каждый разом все сильнее вдавливали меня в землю. Я умоляла дать мне еще. Скользила пальцами по его перекошенному от страсти лицу. Он шептал мое имя. Ловил взгляд каждый раз, как я приподнимала веки.

Наконец, Кай перестал себя контролировать. Его движения стали резкими и быстрыми, поцелуи — страстными и глубокими. Он проникал все глубже, задевая чувствительную точку внутри, и мое тело не выдержало, сдавшись полной и мощной разрядкой. Я еще вздрагивала от ее отголосков, когда ощутила, как Кай приподнялся, и теплое семя брызнуло на мой живот.

Мы родились, чтобы всю жизнь идти именно к этому моменту. Чтобы любить друг друга прямо здесь, на траве посреди леса на чужой и враждебной планете, оставив за плечами смерть всех друзей. Кто-то мог бы сказать, что это неправильно.

Для меня правильного и неправильного больше не существовало.

* * *

Остатки виски мы допили уже вечером, когда устроились на ночлег. Неподалеку от хвостовой части обнаружилось озеро с пресной водой и пологими берегами. Кай установил палатку среди деревьев и натянул вокруг проволоку с пустыми жестянками. Днем она, конечно, бросалась в глаза, но ночью, в темноте, вполне послужила бы сигнализацией, если к нам решил бы забрести случайный гость, будь то человек или животное.

Развели костер. Стволы деревьев вокруг осветились мягким оранжевым светом. Их ветви смыкались над головой кружевным куполом. Где-то ухала ночная птица. Тревога совсем ушла из меня, стало спокойно. Будто все напряжение, сковывавшее душу в последние дни, испарилось после нашего окончательного воссоединения с Каем. Мы разобрались со своими чувствами, осталось только дождаться возвращения домой. С припасами, уцелевшими в хвостовой части, голодная смерть во время ожидания спасательной команды нам не грозила. Место выглядело уединенным, за весь день в округе никто не появился. Да и нетронутые вещи в хвостовой части говорили о том, что тут нет хоженых троп. Иначе добро давно бы растащили аборигены.

Я занялась ужином, а Кай устроился у огня, откинувшись на локоть и лениво отхлебывая из бутылки. Он наблюдал за мной поверх костра, пока я вывалила в металлическую посудину, где закипала вода, мясные консервы. Вскоре в воздухе поплыл упоительный аромат супа. Я чистила и бросала вариться продолговатые бобы, которые Кай нашел растущими у озера и сказал, что они будут на вкус не хуже картошки.

— Что это ты так ухмыляешься? — спросила, в очередной раз поймав его взгляд.

— Я?! — с притворным удивлением Кай приподнял брови.

— Ты, ты. Вот, лучше еще одну банку открой, — я нашарила и кинула ему консервы.

Кай неохотно принял сидячее положение. Воспользовавшись этим, я потянулась и взяла бутылку, чтобы тоже сделать глоток. Крохотные искорки вылетали из костра и в потоке горячего воздуха уносились куда-то вверх. Кай принюхался к дыму.

— Тебе не кажется, что ты слишком транжиришь наши запасы? — поинтересовался он, втыкая острие ножа в крышку банки.

— А на сколько дней у нас их еще осталось?

Кай пожал плечом. В прорезь, сделанную ножом, вылезла мясная паста с крохотными кусочками жира.

— На месяц. Может чуть меньше.

— Я не думаю, что нам придется сидеть тут месяц, — отмахнулась я.

Отобрала банку и добавила ее содержимое в суп. Размешала. Кай облизнул палец, по неосторожности испачканный в мясе, и наклонился, чтобы заглянуть в посудину.

— М-м-м… это скоро можно будет есть?

— Только после того, как ты помоешь руки, — отрезала я.

Кай скривился.

— Белоснежка… мы уже сотню раз ели грязными руками.

— А теперь не будем, Кай. Пора понемногу возвращаться к цивилизации. Мы не мыли руки, потому что не всегда имелась лишняя вода для этого. А у тебя озеро под носом. Вон, — я махнула в направлении водоема, — иди и помой руки перед ужином, как воспитанный человек.

Он с недоверием покачал головой.

— Да ты не женщина, ты — тиран в юбке!

— Говорила же, у меня плохая наследственность. Характер папин, — я изобразила милую улыбку и добавила: — И не вздумай больше лезть в палатку обутым. Разувайся на входе. Не позволю тащить в дом грязь!

— В дом?! — Кай приоткрыл рот, покосился на наше брезентовое жилище, потом снова на меня.

— Ну ты же хотел жить со мной под одной крышей, — невинным голоском напомнила я, — думаю, ты прав. У нас бы прекрасно это получилось.

У него окончательно вытянулось лицо. Глядя на растерянного Кая, я уже пожалела о своих словах.

— Думаешь, опять глупости болтаю? — смутилась я. — Поторопилась с этими разговорами о доме?

Взгляд у Кая потеплел. На губах заиграла теплая нежная улыбка.