— Пощадите. Пощадите, — забормотала я по-протурбийски единственное слово, прочно отложившееся в памяти.
Внезапно протурбийцы расступились. Из их рядов вперед выехал настоящий великан. Во все глаза я уставилась на густую гриву черных волос, заплетенных в мелкие косички, широкие плечи, массивную грудь, затянутую в такой же жесткий жилет, как у прочих. Только… что-то в его образе казалось мне знакомым и странным одновременно.
Кожа, сообразила я. При ярко выраженной протурбийской внешности у него была слишком светлая кожа. Не желтая. Цвета ванильного молока. Я перевела взгляд на руки. Ногти тоже выглядели не черными, а, скорее, розовато-коричневыми и были коротко подстрижены. И глаза… такое невообразимое сочетание полностью обескуражило меня. Тонкий магнетический зрачок красовался на зеленой радужке. У протурбийцев не бывает зеленых глаз. Все знают, что их глаза — желтые или темно-карие. Но только не цвета свежей травы. Разве такое возможно?!
— Принц-полукровка… — прошептала я, вспомнив байки Тхассу.
Он смотрел на меня с высоты, спокойный, сдержанный, и улыбался удивительно ласковой улыбкой. На груди, в твердых волокнах жилета, затрепетало что-то тоненькое и серебристое. Что это за ленточку он повязал?
Через секунду меня пронзила догадка. Все встало на свои места. Там, в темной яме, в плену волчьих дикарей я не могла рассмотреть его как следует. Не видела цвета кожи и этих глаз. Но волосы… мои волосы, укрепленные на память на его одежде, стали последним ключом к разгадке.
— Биру! — воскликнула я.
Глаза Биру вспыхнули от радости, что я его узнала. Схватившись одной рукой за лошадиную гриву, он наклонился, протянул мне другую ладонь в приглашающем жесте. Когда он заговорил, его глубокий бархатный голос звучал нежно:
— Я знал, что мы еще встретимся, девушка со светлыми волосами. Звезды никогда не ошибаются
Конец первой книги