Холодные звезды

Кая я не винила. Только себя. Почему-то была уверена — если бы сказала «нет», он бы не стал настаивать. Ведь ушел же там, у реки, увидев меня голой. Просто я совсем потеряла надежду, что та буря, а вместе с ней и все наши несчастья когда-нибудь закончатся, вот и прожила ночь с ним, как последнюю, а он не удержался от соблазна, как и любой мужчина на его месте. Как мне ему теперь все объяснить? Как восстановить душевное равновесие, когда самой от себя противно?

Но прятаться вечно в норе тоже нельзя. Рано или поздно мне придется выйти и продолжать жить с тяжким грузом на сердце. Это никак не исправить. Не отмотать время назад, да и если могла бы, то до какого момента? До того, где не сопротивляюсь поцелую? Или до того, когда открыла рот, чтобы успокоить обещанием умирающую Катю? Ну вот, уже докатилась до того, что мечтаю забрать свое слово обратно.

Стряхнув с себя остатки шерсти, я поползла к выходу. Вчерашнее барахтанье в воде не прошло даром. Спина болела, ноги — тоже, в голове гудел похмельный набат.

Лужайка, куда привел выход из норы, оказалась забросана мусором из реки. Сама серебристая лента воды сверкала примерно в десятке метров ниже. Над верхушками деревьев виднелось чистое безоблачное небо. Я прищурилась от яркого света, огляделась. На раскидистых колючих кустах в художественном беспорядке висела одежда. Я почувствовала, что краснею, увидев свое белье, реющее победоносным флагом на ветке. Представила, как Кай развешивал его для просушки. Сглотнула, попутно отметив боль в горле.

Сам Кай, к счастью, одетый, сидел поодаль в тени дерева и обстругивал ножом тонкие и длинные ветки. Его куртку я тоже успела приметить на кустах, из-за жары она пока не требовалась. Кай поднял голову, ответил мне лучезарной улыбкой. Его глаза сияли. Я отвернулась, закусила губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции.

Вместо приветствия сделала вид, что не замечаю его. Перебежкой бросилась к кусту, сорвала одежду, натянула ее на себя, мысленно повторяя, что ничего нового он уже не увидит. Потом поковыляла к реке. От прохладной воды стало меньше гореть лицо. В этот раз она показалась мне не такой ледяной. Может, начинаю привыкать? Превращаюсь из цивилизованной девушки в лесную дикарку? Человеческий облик уже потеряла — доказательством тому служило не только взлохмаченное отражение, но и тот факт, что от одного взгляда на Кая мне снова захотелось все с ним повторить.

Когда я привела себя в порядок и вернулась, Кай уже не улыбался. Продолжал возиться с ветками, даже головы не поднял. Несколько отточенных колышков лежали в ряд возле его колена. Тут же, в траве, я увидела горсть длинных коричневых стручков.

— Это можно есть? — я опустилась в тень, стараясь держаться не очень близко к Каю.

— Я уже ел, — пожал плечами он, — значит, можно.

Стручки оказались покрыты плотной кожицей, пришлось даже надкусить краешек зубами, чтобы разорвать. Внутри в ряд, как жемчужины в раковине, покоились молочно-белые круглые плоды. Я засунула один в рот, ощутила сладковатый привкус.

— Ты не должен был есть это первым, — пробормотала с полным ртом, так как голод оказался сильнее правил приличия, — если ты отравишься, я тоже рано или поздно погибну здесь. Надо, чтобы сначала я пробовала. Все равно не проживу самостоятельно.

Кай поднял на меня глаза, его рука с ножом замерла.

— Я знаю, — сказал он, а затем вернулся к делу. — Но я помню, что это за орехи. Не сомневался, что съедобные.

Это слегка царапнуло меня. Разочарование? Да, похоже, я привыкла, что Кай все делает ради моей защиты, и не ожидала, что он может первым съесть орехи просто потому, что не боится их есть.

Расправившись с тремя стручками, я взяла два оставшихся и отнесла в нору. Положила у входа на видном месте. Кай наблюдал за моими действиями, но не остановил.

— Это в знак благодарности, — пояснила я, когда вернулась, — хозяева придут, найдут подарок за то, что мы воспользовались их жилищем. Им будет приятно.

— Я так и понял, — он сделал резкое движение ножом, щепка описала в воздухе дугу и улетела далеко в траву.

Злился? Похоже на то. Я сцепила руки, потому что не знала, как начать главный и очень нужный разговор.

— Как ты думаешь, что с ними стало? — поинтересовалась я, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

— Наверно, сдохли.

— Думаешь, сдохли? — верить в такое не хотелось. — Может, просто буря застала их где-то еще? Нора чистая, ухоженная, большая. Может, не успели добежать.

Кай стрельнул в меня взглядом.

— Белоснежка, каждый зверь в непогоду возвращается в свою нору. Обезьяны живут в таких целыми семьями. Раз никто не вернулся, значит, сдохли. Ты зря оставила орехи, которые мы могли бы взять с собой.

Мысль о бедных животных не добавляла оптимизма, и я решила сменить тему.

— Как ты думаешь, нас далеко отнесло течением?

— Я не знаю. Если будем идти вверх по реке, то рано или поздно вернемся на прежнее место. Заблудиться при таком раскладе трудно.

— Думаешь, Бизон нас там ждет?