Холодный человек

В кондитерской, по случаю плохой погоды, почти не имелось посетителей. Они уселись перед витриной, через нее была хорошо видна пустынная улица, по которой проносились редкие авто.

– И когда же вы его обнаружили? – поинтересовалась Вера, мелкими глотками прихлебывая кофе по-венски. От «Наполеона» она отказалась, предпочтя трубочку с кремом.

– Сегодня рано утром. Едва рассвело. Еще ненастья не было. Капал лишь мелкий дождик. Я шел в контору прямо через кладбище. Ну и наткнулся…

– Как же вы его обнаружили, если он находился в яме?

– А по металлоискателю. Смотрю, на краю раскопанной могилы валяется странная такая штуковина. Я заинтересовался, подошел поближе. Потом заглянул туда. Вижу: в ней лежит кто-то. Думаю: пьяный. Ну, спустился. Глядь, передо мной аспирант Сабуров!

– Вы его знали?! – удивилась Вера

– А как же! Я же на историческом обучаюсь…

«Вот черт! – неприятно удивилась девушка. – Опять с коллегой столкнулась. Это уже становится подозрительным».

– Вы как будто немного староваты для студента, – высказала она результаты своих наблюдений.

Новый знакомый улыбнулся, отчего его лицо стало еще приятнее.

– Я – на заочном, – сообщил Жюль Верн.

– А годков вам сколько?

– Уж двадцать пять минуло! А вам?

Вера назвала свой возраст.

– Учиться никогда не поздно, – изрекла она банальность.

– Да, конечно. Я давно это понял. Еще когда служил.

– В армии?

– Ага. В Чечне! – По тону Вера поняла: Жюль Верн явно гордился этим обстоятельством.

– Ого! Воевали?

– Было маленько.

– А теперь, значит…

– Да, пошел в универ. Кроме того, копаю могилы…

– А разве на старом кладбище еще хоронят?

– В той части, где я нашел Сабурова, конечно, нет. Но кладбище огромное. Тянется почти на пять километров. Так что есть районы, где хоронят до сих пор. Ну и присматриваю за захоронениями. Кроме могильной работы, я еще заведую музеем.

– Вот это да! У вас широкий диапазон занятий. Каким музеем руководите? Краеведческим?

– Что вы! Кто меня туда пустит. Это, так сказать, музей частный. Собирал экспонаты вначале мой отец, потом – я сам.

– А как он называется? Музей-то ваш…

– Музей допотопного быта. Звучит, конечно, иронически, но для привлечения посетителей в самый раз. Тут, неподалеку, имеется небольшой особнячок. Ему лет двести, не меньше. Так вот. В девяностых годах его хотели снести, однако мой папаша, а он в ту пору служил в городской архитектуре, не дал свершиться сему безобразию. Он выкупил его у государства как ветхое жилье и одновременно сумел приватизировать земельный участок, на котором стоит дом. Возможно, при этой покупке не все проходило законным путем, однако папаша действовал не из корыстных интересов. По его инициативе особнячок и превратили в музей. Летом турфирмы организуют туда экскурсии, так что посетителей хватает.

– Билеты по десять копеек? – усмехнулась Вера.

– По десять рублей. Но с вас я бы ничего не взял.

– Намекаете на возможность экскурсии?

– А почему бы и нет? Если желаете, конечно.

«Делать особенно нечего, – думала Вера. – Домой идти неохота. Да и паренек этот – Жюль Верн… Он, кажется, славный. Почему бы не провести с ним еще часок-другой…»

– Можно и на экскурсию, – сообщила она. – Только сначала расскажите, как вы решили стать музейным работником.

– Это довольно долгая история, – отозвался Жюль Верн. – Не по времени рассказа, а по продолжительности самого начинания.

– Торопиться некуда. Еще и кофе недопит.