Холодный человек

Очутившись дома, Вера наскоро перекусила, потом улеглась на диван, закуталась в плед, но телевизор включать не стала. Тьма обступала ее со всех сторон. И тьма эта в последнее время стала для нее привычной и удобной. Не хотелось включать электричество, даже торшер, который создавал подлинный уют. А ведь раньше Вера, придя вечером домой, зажигала все осветительные приборы. Она задумалась, почему так происходит, и очень скоро нашла ответ. Мрак стал для нее привычным именно потому, что он привычен и для баронессы Амалии. Та не может существовать в иное время, кроме ночи. А поскольку она поселилась в Верином теле, то постепенно передает ей свои привычки. Вот уже она и есть стала совсем понемножку. Только кусочек булки да стакан молока. Даже любимый прежде кофе почти не употребляет. Так, может?.. Вера и сама испугалась пришедшей на ум мысли. Так, может, и не стоит избавляться от иной сущности, угнездившейся в ней? Она Вере как будто и не особенно мешает. Даже помогает. Взять хотя бы предстоящее замужество. А если Павел Борисович именно тот, кто ей нужен? Солидный, с положением… Станет депутатом, тогда они и вовсе в столицу переберутся. А если не Павел Борисович, то кто? Этот парень со странным именем? Он, конечно, весьма приятен, умеет доставить удовольствие, – Вера истомно потянулась, – но и только. И потом, кто мешает ей, выйдя замуж за Павла Борисовича, завести любовника? Да не одного. Все так делают. Нет, пожалуй, изгонять баронессу из собственного тела не стоит. Пускай живет. Пока…

Глава 11 Кладбищенская археология и неожиданная находка

Однако следующим утром, когда появился Жюль Верн, наша героиня не стала сообщать ему о своих сомнениях. Она безропотно села на переднее сиденье, и они покатили вперед.

Если помнит читатель, Вера уже ездила на машине на кладбище вместе с покойным Сабуровым. И на этот раз она посчитала: прибудут они туда быстро, вот только до склепа топать далеко. Однако Жюль Верн использовал совсем другой путь.

Ехали довольно долго: вначале по шоссе, потом свернули на ответвление, тоже асфальтированное, только не такое оживленное, и наконец остановились возле большого дома, у которого уже стояло несколько автомобилей.

– Контора нашенская, – пояснил Жюль Верн. – Ты пока посиди, а я схожу на разведку.

Вера из окна машины принялась разглядывать окружающий пейзаж. Обстановка у кладбищенской конторы напоминала обстановку вокруг строительного управления средней руки. У стены, словно доминошные костяшки, стояли в ряд однотипные могильные надгробия из мраморной крошки, еще без надписей и цифр рождения и смерти; тут же громоздились некрашеные сегменты будущих оград. Среди этого кладбищенского ассортимента слонялись плохо выбритые личности с тоскливыми глазами. По выражению лиц этих граждан их можно было бы принять за скорбящих родственников, однако их одежда выглядела нисколько не похожей на траурные наряды. Скоро из дверей конторы вышел Жюль Верн в сопровождении немолодой грузной женщины с хмурым лицом.

– Вера, можно тебя на минутку? – позвал ее Жюль Верн.

Девушка вылезла из машины.

– Работенка с утра подвернулась, – сообщил Жюль Верн. – Нужно организовать копку могилы вот для этой дамы. Не для нее самой, конечно, а для покойного мужа. Сейчас я отдам распоряжения, и свободен. Ты, может быть, пока тут побудешь? Я мигом обернусь.

– Если можно, я лучше с тобой поеду.

– Тогда садись на заднее сиденье.

Жюль Верн подозвал к себе двух тоскующих граждан и что-то сказал им. Те сразу повеселели, подхватили кирку и две лопаты и плюхнулись рядом с Верой. Салон тут же наполнился густым духом водочного перегара, а стекла запотели. На переднее сиденье села хмурая женщина. В пластиковом пакете, который имелся при ней, звякнуло стекло. Машина покатила вперед. Женщина односложно указывала направление движения. Минут через пятнадцать приехали на место. Женщина достала из пакета бутылку водки, сверток с закуской и вручила их могильщикам. Потом она показала, где нужно копать.

– Три часа вам дается, – сообщил Жюль Верн.

– Земля мерзлая, – заканючили могильщики.

– Какая там мерзлая! Еще снег не лег, – делано рассердился Жюль Верн.

Поторговавшись еще пару минут, могильщики выпили по полстакана, закусили соленым огурцом и взялись за лопаты.

– В обед приеду, – строго произнес Жюль Верн и завел двигатель.

«Десятка» некоторое время петляла меж могил, а потом и вовсе остановилась.

– Все! Дальше нужно идти пешком, – сообщил молодой человек. – Пожалуйте. – С церемонным поклоном он отворил дверцу. Однако Вера на этот раз оказалась не склонна к шуткам. Она вылезла из машины и осмотрелась.