Холодный дом

– Леди Дедлок, как вам известно, вызывает всеобщее восхищение. Да, всеобщее восхищение, – вот какая она, ее милость, – отмечает мистер Баккет.

– Я, безусловно, предпочел бы, инспектор, – холодно внушает ему сэр Лестер, – чтобы в нашей беседе имя миледи совершенно не упоминалось.

– И я предпочел бы, сэр Лестер Дедлок, баронет, но… Это невозможно.

– Невозможно?

Мистер Баккет неумолимо качает головой.

– Сэр Лестер Дедлок, баронет, это никак невозможно. То, что я обязан вам сказать, относится к ее милости. Она – ось, вокруг которой вертится все.

– Инспектор, – возражает сэр Лестер с яростью во взоре и дрожью в губах, – вы знаете, в чем заключается ваш долг. Исполняйте свой долг, но берегитесь выходить за его пределы. Этого я не потерплю. Этого я не вынесу. Если вы припутаете к этому делу имя миледи, вы за это ответите… вы за это ответите… Имя миледи не такое имя, которое могут трепать все и каждый!

– Сэр Лестер Дедлок, баронет, я скажу только то, что обязан сказать, не больше.

– Надеюсь, что так оно и будет. Отлично. Продолжайте. Продолжайте, сэр!

Глядя в эти гневные глаза, которые теперь избегают его, глядя на этого разгневанного человека, что дрожит с головы до ног, но тщится сохранить спокойствие, мистер Баккет, нащупывая себе путь указательным пальцем, продолжает вполголоса:

– Сэр Лестер Дедлок, баронет, мой долг сказать вам, что покойный мистер Талкингхорн с давних пор относился к леди Дедлок недоверчиво и подозрительно.

– Если б он только посмел намекнуть мне на это, сэр, – но он не посмел, – я бы убил его своими руками! – кричит сэр Лестер, стукнув кулаком по столу.

Но в самом разгаре вспыхнувшей ярости он умолкает, скованный проницательным взглядом мистера Баккета, а тот, твердо уверенный в себе, медленно поводит указательным пальцем, терпеливо покачивая головой.

– Сэр Лестер Дедлок, баронет, покойный мистер Талкингхорн был человек замкнутый, скрытный, и я не знаю наверное, что именно было у него на уме в первую пору вашего брака. Но, как я слышал от него самого, он давно уже подозревал, что леди Дедлок – в этом доме и в вашем присутствии, сэр Лестер Дедлок, – догадалась, взглянув на какую-то рукопись, что некий человек еще жив и живет в нищете – человек, который любил ее, прежде чем вы начали за ней ухаживать, и обязан был на ней жениться… – Мистер Баккет делает паузу и повторяет решительным тоном: – Обязан был на ней жениться… бесспорно, обязан. Я слышал от самого мистера Талкингхорна, что спустя короткое время этот человек умер, а после его смерти мистер Талкингхорн заподозрил леди Дедлок в том, что она посетила, одна и тайком, убогое жилище и убогую могилу покойного. Я узнал – после того как навел справки и кое-что увидел и услышал, – что леди Дедлок действительно ходила туда в платье своей горничной, а узнал потому, что покойный мистер Талкингхорн поручил мне следить за ее милостью, – простите, что употребляю выражение, которое у нас в ходу, – и я ее выследил. В его конторе, на Линкольновых полях, я устроил очную ставку этой горничной со свидетелем, который служил проводником леди Дедлок, и тут уж не осталось сомнений в том, что ее милость без ведома этой девицы надевала ее платье. Сэр Лестер Дедлок, баронет, я вчера сделал попытку подготовить вас к столь неприятным разоблачениям, подчеркнув, что даже в высокопоставленных семействах порой случаются очень странные происшествия. Все, о чем я говорил сейчас, и еще кое-что произошло в вашем собственном семействе, с вашей собственной супругой и через нее. Я думаю, что покойный мистер Талкингхорн продолжал расследование до своего смертного часа и что в тот роковой вечер у него с леди Дедлок был по этому поводу крупный разговор. Теперь вы только передайте все это леди Дедлок, сэр Лестер Дедлок, баронет, и спросите ее милость, что произошло вскоре после того, как он ушел отсюда, – не ходила ли она к нему домой, чтобы сказать ему еще что-то, и не надела ли она тогда широкой черной мантильи с длинной бахромой?

Сэр Лестер Дедлок сидит как статуя, устремив взор на беспощадный палец, вонзающийся в святая святых его сердца.

– Передайте все это ее милости, сэр Лестер Дедлок, баронет, от моего имени, от имени Баккета, инспектора сыскного отделения. И если ее милость будет отпираться, скажите ей, что – напрасно… ибо инспектор Баккет знает все – знает, что она проходила мимо солдата, как вы его называете (хотя теперь он в отставке), и знает, что она видела этого солдата, когда разминулась с ним на лестнице. Теперь, сэр Лестер Дедлок, баронет, зачем я все это говорю?