Холодный герцог

– Невестой?! Он так сказал? – графиня, нарушая свои правила, села на постель дочери.

– Да, и он сказал, что скоро объявит об этом, – жадно ловя каждый взгляд матери, произнесла девушка.

– Прекрасно, дорогая! – графиня одобрительно заулыбалась. – Но не стоит расслабляться, ведь для полной победы нам не хватает свадебной церемонии. Интересно, герцог выберет для её проведения главный лондонский собор? Ох, там соберется весь высший свет Англии.

– Мама, – осторожно позвала Диана. Сейчас, вопрос, где именно состоится свадьба, мало волновал её. Зато другой, более важный вопрос, требовал ответа.

– Что? – раздражение блеснуло в серых глазах графини.

– Герцог велел мне узнать от тебя, что происходит за закрытыми дверьми в спальне. Ты расскажешь мне?

– Мы поговорим об этом чуть позже, – решительно поднимаясь на ноги, заявила графиня. Лицо её вновь стало высокомерным.

– Когда – позже? – понимая, что знать об этом – важно, вопросила Диана.

– Не сегодня! Сегодня был слишком трудный день. Если я не лягу спать прямо сейчас, то утром у меня будет серый цвет лица. Впрочем, как и у тебя. А тебе теперь тоже нужно выглядеть блистательно. И хорошенько следи за прической. Рут!

– Да, госпожа, – служанка выглянула из смежной комнаты.

– Теперь еще лучше убирай волосы Дианы. Ты поняла меня? – графиня послала служанке строгий взгляд.

– Да, госпожа.

Когда за матерью закрылась дверь, Диана, прижав подушку к груди, обреченно заплакала. Слезы её, без единого звука или всхлипывания, горячими ручейками побежали по щекам. Она научилась плакать так, не привлекая внимания, в пять лет. Громкие слезы невероятно раздражали утонченный слух (как сама говорила про себя графиня) матери, изредка навещавшую свою дочь в имении. Шум Лондона и так действовал на нервы, и графиня хотела, хотя бы вдали от города, насладиться тишиной. Диана, пятилетняя малышка, ради любви и здоровья своей мамы, сумела погасить в себе яркие эмоции, одним из естественных проявлений которых были рыдания. Она стала тихой, незаметной и покорной.

Лишь бы мама любила её.

После выходных, проведенных в имении четы Ридели, графиня вместе с Дианой, вернулись в Лондон. Город встретил их холодным туманом и мелким дождиком. Казалось, небо живописно отражало то, что творилось в душе Дианы. И хотя она умело делала вид, что все хорошо, внутри девушки все раскалывалось от страха на мелкие кусочки. Будущее, как никогда прежде, пугало Диану. Оно казалось черной, беспросветной тьмой, в которую ей, без права на возвращение, предстояло шагнуть.

Это состояние было знакомо Диане, и отзывалось в памяти мрачными мгновениями из раннего детства. Тогда, после смерти отца, её, в возрасте двух лет, отправили жить в загородное имение, подальше от Лондона и скорбящей матери. Правда, скорбь графини прошла достаточно скоро, однако желание вернуть к себе ребенка, у неё так и не появилось.

Особняк, в котором жила графиня Орнейская, соединял в себе два слова – шик и изящество. Мебель, каждая деталь интерьера, словно кричали о том, как богата их хозяйка, и каким хорошим вкусом та обладает. Первый этаж был выдержан в серых тонах. Единственным ярким пятном здесь был белоснежный рояль, который, впрочем, служил больше украшением, нежели музыкальным инструментом. Несмотря на все свои заверения, графиня Орнейская имела ужасный слух, и от того играла на рояле очень скверно.

Второй этаж, на котором расположились спальные комнаты, всецело принадлежал бледно-голубому цвету. Стены, покрывала и шторы, даже ковер, устилавший пол, и тот был голубым. Несмотря на то, что Диана считала этот оттенок одним из самых красивых, находиться в спальне было крайне некомфортно – создавалось впечатление, что каждый дюйм комнаты источал холод и недоброжелательность по отношению к ней.

К тому же, впервые за эти годы, девушка вновь оказалась в прежде родном доме. Когда-то она могла лишь мечтать об этом. Однако теперь все выглядело и чувствовалось иначе. Все казалось ей здесь чужим, ничто не радовало глаз, даже вид из окна на Лондон. Диана, проведя большую часть своей жизни в окружении загородной красоты Англии, тосковала по месту, где выросла.

– Это просто немыслимо, – заявила графиня, по привычке, без стука и предупреждения врываясь в спальню дочери. Диана, в этот момент читавшая книгу, отложила её в сторону и вопрошающе посмотрела на мать.

– Что случилось? – негромко, чтобы еще больше не раздражать её, поинтересовалась девушка.

– Мы на грани провала! – графиня смерила дочь недовольным взглядом. – Разве не ты говорила мне, что герцог назвал тебя своей невестой?

– Да, я говорила, – вся вытянувшись, как тетива, ответила Диана.

– И где он?! – серые глаза Лилиан гневно блеснули. – Уже середина недели, а от герцога нет ни весточки!

– Мама, я думаю… – начала, было, Диана, но графиня резко оборвала её:

– Я не спрашиваю, что ты думаешь! Я пришла не за этим, – Лилиан вздернула подбородок. – У нас нет времени ждать. Мы сами поедем к герцогу.