Холодный май (СИ)

— Помните, что вы ни в чём не виноваты, — подключился к моей проповеди Долохов. — Не позволяйте вешать на себя чужую вину. Если начинают уж слишком активно выбивать признание в чём-то — зовите родителей, вы имеете на это полное право, как бы там кто ни кривился — устав есть устав. Всем всё понятно?

Некоторые робко кивнули, Белла нахмурилась.

— Блэки идут вместе, — вдруг заявила она и первая протолкнула нас с Медой к выходу. Ну что ж, Нарси, ты всё жаловалась на скуку… сейчас будет весело.

***

— Я ещё раз спрашиваю: вы ходили в запретную секцию ночью?

Мы всё так же качали головами и смотрели в ковёр.

— Альбус, я уверена, это кто-то из них! Давай просто позовём Слагхорна, у нас есть веритасерум! — МакКошка теряла терпение, это было видно. Я ухмыльнулась и посмотрела на беснующуюся женщину.

— На учениках зелья, влияющие на сознание, использовать противозаконно. И легилименцию тоже, между прочим.

— Неужели вам есть, что скрывать от руководства школы, мисс? — сурово спросил директор, насупив брови.

— Разумеется. Личные данные, тайны моей семьи, связи с другими учениками, данные о моём благосостоянии и имуществе, сведения о помолвках и прочие вещи, касающиеся лично меня, я вполне могу оставить при себе. Это устав школы, между прочим.

МакКошка сухо кивнула и продолжила допрос. По другому этот аналог воспитательной беседы назвать было нельзя. Через пять минут взбешённая Белла поинтересовалась что, собственно, украли.

— Что-то очень ценное, видимо, — подала голос Андромеда и задумчиво посмотрела на меня.

— Почему это, мисс Блэк, вы так в этом уверены? — декан Гриффиндора подозрительно сощурилась.

— Потому что ученика не могут призвать к директору на ковёр из-за банального нарушения правил. Заметьте, правил, а не школьного устава. Так вот, согласно школьному уставу ученик не имеет права находиться вне своей гостиной с часу до четырёх, так как в это время может дополняться и корректироваться защита замка. В остальное же время…

— Мы прекрасно знаем устав школы, в которой преподаём, Нарцисса, — холодно оборвал меня директор. Я усмехнулась. Его глаза метались с одной из нас на другую, в конце концов паранойя победила и он предложил нам чаю. Всем.

— Невежливо отказываться, — довольно протянула МакГонагалл, пока я тихо посмеивалась и невербально крошила фарфор. То, что чашка рассыпалась под моим взглядом от прикосновения МакКошки, смотрелось эффектно. Долго и муторно, но зато каков результат! Ох, ради этого выражения лица я была готова на многое.

— Что ж, — совладав с собой, протянул директор. — Извините за беспокойство, я уверяю вас, мы найдём нарушителя. Думаю, что родителей о такой несуразице уведомлять не стоит…

— О-о-о, — мстительно протянула Белла и скромно потупила глазки. — Как только нас вызвали, я так испугалась, что это что-то серьёзное…

— Так что мы, не мешкая, отправили письмо родителям… — дополнила Анди, скрывая хищную ухмылку.

— Как же так! — воскликнула я, делая совершенно круглые глаза. — Но ведь я написала тётушке Вальбурге!..

По побелевшему лицу МакКошки можно было судить: я сделала это не зря.

После активных разбирательств с предоставлением воспоминаний слизеринцев больше не трогали. Мы вернулись в тихую гостиную и поведали увлекательную историю, намекнув на то, что с Блэками ссориться опасно для здоровья… и не только для душевного.

***

— Итак, дамы и господа, добро пожаловать на семьдесят шестые Голодные Игры!

— Цисси, перестань бормотать на этом странном языке и не толкайся, — скомандовала Белла, проталкивая меня в проход Зала.

В Зале Собрания, как я окрестила огромную тренировочную арену, уже собрались «избранные». Игрища должны были быть открыты сегодня. Традиционно, начинались они состязаниями вторых курсов. Как ни странно, мы с Долоховым также участвовали. Что мне здесь нравилось, так это отсутствие разделения полов. Люди, пришедшие состязаться, были одеты в облегающие чёрные брюки и свободные белые рубашки, всё это без отличительных знаков. Довольно удобно и практично, кстати. Андромеда была тут же, подле меня. Девочка поступила в этом году на второй и довольно щурилась, осматриваясь кругом. Зала интересовала её исключительно с исследовательской точки зрения. Потолок был украшен рунной вязью, что не позволяло найти его ни на одной карте, полы были напичканы сигналками и неприятными ловушками, так что любой представитель другого факультета пройти сюда не мог. И это было разумно, если учесть фанатичную преданность директору некоторых отдельно взятых гриффиндорцев.

— Цисси, глянь на табло, — посоветовала Белла и уставилась на довольно большой плакат, ища своё имя.