Холодный мир

Недели тянутся подобно месяцам. Мне кажется, что прошли долгие годы с того момента, как я видела Джеймса и Мэдисон с семьей. Мне кажется, что вся моя жизнь делится теперь на три периода: время до атаки на МКС, время в космосе и в лагере № 7 и период после битвы на Церере. Сейчас первый раз за долгое время мне не угрожает опасность, а потому все, о чем я думаю, — вернуться поскорее домой и увидеть, что из себя представляет начало новой жизни.

* * *

Посадка в таком модуле все же происходит мягче, чем в том переделанном отсеке, изготовленном командой «Пакс», в котором мы с Джеймсом возвращались на Землю в прошлый раз.

Но мы все же принимаем меры предосторожности, надев скафандры, герметизируем их и, крепко пристегнув себя ремнями, готовимся к худшему.

* * *

Через иллюминатор я вижу пески Сахары и пляжи южной Италии. Ледники отступают, тая и сползая в океан.

Не знаю, придет ли мир, в который мы возвращаемся, к нормальному состоянию. Возможно, изменится самое понятие «нормального», но я надеюсь, теплые солнечные дни вернутся.

* * *

Карантин кажется бесконечным. Я лежу в палате и таращусь на стены, ожидая результатов тестов. Комната вокруг абсолютно аналогична той, в которой я провела долгие часы после возвращения с «Пакс». Тогда я была разбита — мы проиграли, и впереди не было заметно ни проблеска надежды. И снова у меня возникает чувство, что я вернулась к началу, но сейчас я сильна и победа за нами. Пока что.

Наконец приходит доктор и разрешает мне покинуть карантинную зону.

Следующим приезжает Фаулер и просто обнимает меня без слов. Он долгое время не разрывает нежные объятия и, глядя на меня глазами, полными слез, говорит:

— Наверное, ты самый удачливый астронавт в истории.

— Любой, кто участвовал бы в миссии с Джеймсом Синклером, был бы удачливым.

— Это правда. И, кстати, он спрашивал о тебе. — Он делает шаг к двери. — Но пока тут кое-кто хочет тебя увидеть.

Мэдисон, Дэвид, Оуэн и Аделина вбегают в палату и окружают меня, как будто я тренер команды, которая только что выиграла суперкубок. Видеть их — единственная награда, которую я желаю. Они все еще худые, но здоровые и живые, а это все, что мне нужно для счастья.

Слезы текут из наших глаз, и кажется, что они никогда не остановятся.

Изображение становится размытым, но даже в этот момент я замечаю фигуру в дверном проеме, не решающуюся войти.

* * *

Джеймс. Он улыбается, глядя на обнимающих меня родственников. Но он тоже моя семья. Я протягиваю ему руку, и он присоединяется к нам.

— Привет, — шепчу я.

— Я скучал, — говорит он. — Ты опоздала.

Мои глаза уже почти высохли от слез, когда я вижу, что пришла следующая группа посетителей и тихонько ждет у двери, заглядывая внутрь.

Это моя вторая семья. Здесь Гарри, улыбающийся от уха до уха и почти вернувшийся к своему нормальному весу. За ним стоят Григорий, Идзуми, Мин, Шарлотта и Лина. Значит, они добрались — просто гора с плеч. Я машу им и уже в который раз за последние несколько минут попадаю в групповые объятия.

Гарри уныло качает головой.

— Ох, я знал, что вы присвоите весь успех себе. Не надо было отпускать вас с «Пакс».

* * *

После месяцев плавания в невесомости космоса, где ногами и руками управляешь без всяких усилий, оказаться снова в земной гравитации для меня — как внезапное пробуждение. Кажется, что весь мир давит на меня или как будто я ношу железный костюм.

Джеймс, сам прихрамывая, вывозит меня из больницы на инвалидном кресле. Сев в электромобиль, мы едем к нашему дому. Под колесами хрустит смесь из подтаявшего снега и песка, вокруг слякоть. Хотя это довольно символично для человечества: грязь мы можем убрать. Кажется, что все налаживается. Над головой ярко светит солнце.

Дверь в комнату Оскара закрыта как напоминание о цене, которую нам пришлось уплатить за победу.

Взглянув в ту сторону, Джеймс тяжело вздыхает. Я беру его за руку.

— Мне жаль того, что случилось с Оскаром.

— Прости, что не сказал тебе о нем раньше.

— Все в прошлом.

— А что ты думаешь о моем прошлом?

— Я думаю, что прошлое пусть останется в прошлом. Меня заботит только будущее.

— И что ты видишь в нем?

— Я вижу, как мы с тобой вместе смотрим на столько прекрасных восходов и закатов, сколько позволит нам увидеть жизнь. А детали обсудим потом.

Эпилог

Лестница скрипнула под весом Джеймса. Ящики тяжелые, так что он с трудом пытался отдышаться, спустившись в прохладный и влажный подвал. Поставив первый ящик на сухой островок, он принялся распаковывать его. Там оказались вода и еда — на несколько дней хватит. Он не знал, сколько времени займет выполнение поставленной задачи.

По правде сказать, он вообще не был уверен, что это сработает. Он никогда не пробовал этого сделать, но через три дня его попытки увенчались успехом.

Он сел на стул, в заключительный раз оглядывая проделанную работу. Все получилось так хорошо, как он и планировал, но, произнося команды, он все-таки нервничал.

— Просыпайся. Включи все свои системы, назовись и доложи голосом о своем состоянии.

Оскар открыл глаза.

— Меня зовут Оскар. Восстановление успешно завершено.

— Что последнее ты помнишь?