Холодный мир

Я бросаю взгляд на Григория и Гарри.

– Какие мысли?

Григорий отрицательно мотает головой.

– Идем по плану, – отвечает Гарри.

– Давайте проверим все системы «Форнакс».

– Они готовы, – отвечает Эмма через несколько секунд, подняв глаза от планшета.

– Отдавайте команду нападающему зонду.

Я только что приказал атаковать инопланетных существ – это нечто.

Наши с Эммой глаза встречаются, затем мы оба переводим взгляд на экран. Эти секунды кажутся вечностью.

Залп, произведенный зондом, на экране выглядит яркой вспышкой. От артефакта откалывается кусок и улетает в сторону.

– Отделение образца прошло успешно, – сообщает Лина абсолютно безэмоциональным голосом.

– Идет процесс восстановления, – говорит Гарри. – До полной очистки радиуса поражения ядерным зарядом осталось девяносто три секунды.

– Я сообщила на «Форнакс», они подтверждают запуск обратного отсчета.

Бегут секунды, и, глядя на них, я понимаю, что ненавижу, когда не могу ничего сделать. Остается только довериться плану, ждать и надеяться.

Вдруг я чувствую, как под столом кто-то берет меня за руку. Ладонь теплая и влажная от пота – это Эмма. Я поднимаю на нее взгляд, но она не реагирует, и я просто сжимаю крепко ее руку в ответ.

– «Форнакс» делает залп, – объявляет Лина. – Ориентировочное время подлета до артефакта – тридцать семь секунд.

Я с трудом могу дышать. Чувства такие, что секунды жизни замедляются, и каждая из них тянется целый час. Невесомость и тишина все только усугубляют: нет чувства времени, никаких ощущений, если не считать Эмму, держащую меня за руку.

Идет обратный отсчет:

12

11

10

9

8

7

6

На экране с артефактом происходит какое-то движение. Огромный объект разворачивается, на его торце одна за другой сверкают яркие вспышки.

– «Форнакс»! Маневр уклонения! – кричу я.

Но уже слишком поздно. Белое световое копье протыкает корабль, вскрывая его, словно жестяную банку.

Артефакт не трансформируется, а просто становится белым, как раскаленная кочерга. Обратный отсчет до выстрела замирает на цифре «три», экран гаснет.

– Надеть шлемы! – кричит Эмма громким и сильным голосом, который я у нее никогда не предполагал. – И перчатки!

Она быстро защелкивает на мне шлем.

– Приготовиться к удару! – командует она, больше следя за тем, чтобы оделся я, чем натягивать свой шлем и перчатки.

Я только успеваю застегнуть перчатки, как корабль вздрагивает, отбрасывая меня на стену, но трос, удерживающий меня у стола, пружинит, и я притягиваюсь обратно, подобно игрушке йо-йо. Через иллюминатор я вижу, как один из модулей, находящихся на крыльях, отламывается и улетает вдаль, подобно силосной башне, сорванной штормом. Я же, как беспомощный землевладелец, смотрю ей вслед.

Всю команду так же болтает по «пузырю», как и меня. Везде в полной тишине плавают обломки оборудования. Единственный звук – свист воздуха из-за подъема давления в моем костюме. Я чувствую какой-то сладковатый запах, и это мне не нравится – так быть не должно, и так не было в прошлый раз, когда я надевал скафандр. В чем дело? Какая-то поломка?

Я поворачиваю голову, и в ту же секунду перед глазами все начинает плыть, как будто я пьян или нахожусь под действием наркотиков. Эмма метрах в трех от меня, без движения, с такими же остекленевшими глазами. Что с ней?

Я пытаюсь оттолкнуться от стены, чтобы дотянуться до нее, но ноги не слушаются. Что со мной происходит?

Нужно хотя бы дотянуться до стола, чтобы сдвинуться с места. Внезапно чья-то рука в перчатке хватает меня, и краем глаза я замечаю лицо Гарри. Хоть я и не могу услышать слов, но прочитать по губам то, что он говорит, достаточно просто: «Прости».

33 Эмма

Я просыпаюсь от худшего похмелья в своей жизни. По крайней мере, чувствую я себя именно так: голова кружится, и меня тошнит.

На мне нет ни шлема, ни перчаток.

Что случилось?

Все, что я помню, – это кошмар: наш корабль уничтожили – так же, как и МКС. И я снова пыталась спасти всю команду… Снова.

И снова мне это не удалось.

Я пристегнута ремнем к стене, и, стараясь дотянуться рукой хоть куда-нибудь, я замечаю Джеймса. Его лицо не выражает ничего, но я замечаю грусть в его глазах. Что ж, по крайней мере, я не одна.

– Что произошло? – Мой голос звучит со скрипом, словно по стене проводят наждачной бумагой.

Джеймс не отвечает, только отводит глаза. Наконец я отстегиваю ремень и могу свободно осмотреться.

Мы находимся в одном из вспомогательных модулей с маленьким иллюминатором, мягкими белыми стенами и экраном на одной из стен.

– Что это? – Мой голос все еще скрипит, хотя уже не так сильно.

– Это, судя по всему, наш дом. На какое-то время.

– Дом? Что…

– Пусть тебе расскажет Гарри.

Джеймс включает экран, и его тут же заполняет лицо Гарри. Судя по всему, он на своем спальном месте, поэтому говорит тихо.