Холодный мир

– Этот мост мы перейдем, когда подойдем к нему поближе.

* * *

На экране планшета появляется сообщение:

Коммуникационный узел включен.

Напоминаем, что за удаленную связь взимается дополнительная плата.

Мы не можем удержаться от смеха. Приятно думать, что наша команда сохранила чувство юмора даже тогда, когда втайне планировала нашу быструю эвакуацию.

За время полета мы уже успели обсудить, кому первому нужно позвонить при открытии канала связи. Если мир охватила война, то раскрывать себя было бы довольно рискованно. Это значило бы поставить себя под удар и могло бы привести к взятию заложников или чему-то подобному. Ведь совершенно неизвестно, что нас ждет на поверхности.

Мы настраиваем передачу сообщения по закодированному каналу НАСА. Причина проста: их космическая программа и сеть подрядных организаций пока что самые обширные. Вместе с военными силами США у них точно есть возможность спасти нас. Мы ведь с Эммой тоже американцы – предположим, что Америка еще существует.

Я уже начинаю настраивать связь, но вдруг останавливаюсь.

– Ты хочешь говорить или предлагаешь мне сделать это?

– Мне все равно. Давай ты.

– Центр управления полетом Годдард, НАСА, частные космические суда и все, кто нас слышит: это Джеймс Синклер и Эмма Мэтьюс, два члена команды корабля «Пакс» приближаются к Земле. Нам бы пригодилась помощь.

* * *

Ответа нет. Ни через час, ни через два. Кажется, что каждая минута проходит в замедленном движении. Главное – постоянно быть занятым.

У меня есть план, что мы будем делать по прибытии на Землю. В каком-то смысле я разрабатывал его с тех пор, как пришел в себя в этой капсуле. И у этого плана лишь одна цель – спасти жизнь Эмме.

– О чем задумался? – спрашивает она спокойным голосом, но я понимаю, что она нервничает, ведь на Земле она будет в куда большей опасности, чем я.

– Думаю, надо расширить зону приема нашего сообщения.

– На Европу?

– Да.

Неоспоримый плюс корабля «Пакс» в том, что мы имеем доступ к кодировкам всех основных космических агентств: российского, европейского, японского, китайского и других.

От ESA[13] – никакого ответа. И через четыре часа тоже.

– Что дальше? – спрашивает Эмма. – Еще больше расширим?

– Пока нет. Могут перехватить военные.

– Или народное ополчение.

Эмма боится, что произошло худшее, и, может быть, она права.

– Думаешь, это сделали мы? – мрачно и задумчиво спрашивает она.

– Что?

– Думаешь, все, что мы сделали – полет, атака артефакта, – это ускорило приход Долгой Зимы? Что-то типа ответного удара – заморозить Землю.

У меня были такие же мысли, но я не решался их озвучить. Хорошо, что я не знаю, правда ли это, потому что, если бы это оказалось правдой, – меня бы поедало это изнутри. Если мои действия там, в космосе, и принятые мной решения привели к гибели миллиардов людей… Не знаю, смогу ли я это пережить.

– Может быть, я не знаю.

Кажется, она читает мои мысли.

– Мы должны сделать то же самое, что и в прошлый раз, Джеймс.

После этих слов становится легче, но не очень.

Однажды я уже был осужден за то, что подверг мир опасности. Осужден и несправедливо признан виновным. После этого они отправили меня в космос, чтобы я спас их. Хоть я и старался изо всех сил, похоже, что я опять совершил то, за что меня посадили.

* * *

Мы лежим плечом к плечу на полу посередине модуля и смотрим на звезды через маленький иллюминатор. Обычно именно я задергиваю занавеску, но сегодня я начал проверять все запасы, пересчитывая каждую вещь, которую найду. В моей голове все найденное как будто состыковывается друг с другом, формируя грубый облик того, что мне нужно – устройство, которое вернет нас домой.

– О чем ты думаешь? – мягко интересуется Эмма.

– Ни о чем.

– Ты никудышный лжец.

– Думаю, это хорошее качество, – улыбаюсь я.

– Согласна. – Она делает паузу. – Ты уже думал, где мы приземлимся и как сделать лодку?

– Да, думал.

– И?

– Это просто. Все необходимые части есть у нас в капсуле. Я доставлю тебя в госпиталь, обещаю.

– Я тебе верю. Если кто и может это сделать, так это ты.

Мы вдвоем продолжаем смотреть в иллюминатор, не говоря ни слова. Я рад, что она здесь, рад, что команда отправила ее со мной – по множеству причин. Об одной из них до сегодняшнего дня я даже не догадывался: ради спасения ее жизни я сражаюсь гораздо яростнее, чем ради спасения своей собственной.

* * *

Следующим утром мы продолжаем транслировать сообщение по всем частотам, уже не закодированным. Это большой риск, как последний бросок игральных костей.

Ответ не заставляет себя долго ждать. В динамиках звучит грубый мужской голос.

– Мистер Синклер, это полковник Джеффордс из Атлантического Союза. Ждите, мы передаем ваше сообщение соответствующим службам.

– Атлантический союз? – шепчет Эмма.

– Похоже, они образованы недавно.

Я снова включаю коммуникатор.

– Понял вас, полковник. Ждем команды.