Холодный мир

После ее окончания нас ведут по подземному туннелю к тому, что может вполне сойти за отель. На самом деле это больше похоже на общежитие с общими ванными и маленькими спальнями, но, по крайней мере, там чисто и тихо.

– Когда нам разрешат вернуться домой? – спрашивает Фаулер у Накамуры.

Тот быстро улыбается в ответ:

– Когда это будет возможно.

* * *

Через три дня нас все еще держат взаперти. Я беспокоюсь, как и Фаулер, хоть мы и не разговариваем об этом. Мы знаем, что за нами, скорее всего, наблюдают, а каждое слово записывается и анализируется теми, кто принимает решения. Поэтому мы играем свою роль: разговариваем о предстоящей миссии, презентации и важности всего этого.

И я ни за что не скажу, о чем думаю на самом деле: неужели уже началась война? И проиграли ли мы?

43 Эмма

В тот день, когда уехал Джеймс, Оскар помог мне перевезти тренажеры в реабилитационный центр. Это честно, потому что мой прогресс остановился, а другим это оборудование может принести пользу. К тому же я уверена, что Джеймс будет по-прежнему заставлять меня тренироваться, так что лучше вывезти их, пока его нет. Он поймет, а я смогу чем-то заняться кроме того, как беспокоиться о нем.

Более значительное противостояние между нами еще впереди: миссия. Это еще одна причина избавиться от тренажеров. Скоро меня здесь не будет, чтобы ими пользоваться.

Каспия всего лишь в нескольких часах лету, и Джеймс будет дома уже сегодня. Так что я как раз сообщу ему неприятную новость о том, что лечу с ним. Я боюсь, нервничаю, но должна это сделать.

Около полудня в гости забегает Мэдисон. Она одна, без детей: Оуэн и Аделина играют в спортзале.

Когда она заходит, я убираюсь на кухне. Я всегда так делаю, когда мне нужно о многом подумать или когда я нервничаю.

Мы садимся с ней на диван, который теперь выглядит сиротливо в пустой гостиной.

– Ты избавилась от тренажеров?

– Да, я с ними завязала.

В ответ она кивает.

– Моя реабилитация закончена.

– Понятно, – она бросает взгляд на трость. – Где Джеймс?

– На совещании.

– Вне лагеря?

– Да.

Она замечает чистящие средства, которые все еще стоят на кухонной стойке – свидетельство моей нервозности.

– Ты волнуешься из-за него?

– Немного.

– И? – спрашивает она, а когда не отвечаю, продолжает давить: – Что на самом деле происходит?

Я должна кому-нибудь рассказать. Мне нужно поговорить обо всем, что сейчас происходит. Оскар – хороший человек, но он не тот, кто мне нужен. Мне нужна моя сестра.

– Если я расскажу тебе, Мэдисон, ты должна пообещать, что больше никому не скажешь. Я серьезно, даже Дэвиду или детям.

– Я обещаю, – она выпрямляется на диване. – В чем дело?

– НАСА отправляет еще одну космическую миссию. Скоро.

От удивления у нее даже открывается рот.

– Зачем?

– Этого я тебе сказать не могу.

– Джеймс тоже летит?

– Джеймс руководит этой экспедицией.

– И ты тоже собираешься лететь.

Как всегда, Мэдисон зрит в корень.

– Да.

– А он не хочет, чтобы ты летела.

– Он еще не знает, но я думаю, он скажет «нет».

– И ты знаешь – почему?

Я закусываю губу. Это совсем не тот разговор, на который я рассчитывала. Мне нужна только помощь в убеждении Джеймса.

– Потому что он упрямый.

Мэдисон смотрит на меня взглядом, который говорит: И ты, и я знаем, что причина не в этом.

– Потому что он заботится обо мне? – Пожимаю плечами я.

– Эмма, я думаю, здесь нечто большее, чем просто забота. Я вижу, как он смотрит на тебя, и думаю, что ты тоже это замечаешь.

Я понятия не имею, что на это ответить.

– Оскар, – окликаю я его через плечо.

Он выходит из офиса Джеймса, где был занят работой, которую тот ему оставил.

– Да, Эмма?

– Ты не против сходить на склад за нашим еженедельным запасом еды?

– Вовсе нет. Я должен зайти еще куда-нибудь?

– Нет, спасибо.

Как только он уходит, я обращаюсь к Мэдисон:

– Вообще-то, мы еще не разговаривали об… этом.

– А может быть, и стоило бы. Может, вы не о предстоящей миссии должны спорить, а решить, кто вы друг для друга.

– Может быть.

– Здесь нет никаких «может», Эмма. Слушай, я знаю, что я не ученый, как ты и Джеймс, но я разбираюсь в людях. И тебя я знаю лучше, чем кого бы то ни было, даже лучше Дэвида. Эмма, ты ни о ком не беспокоилась больше, чем о нем, и если ты не скажешь Джеймсу, что ты чувствуешь, то будешь жалеть об этом до конца своей жизни.

* * *

Я не единственная, кто должен сказать, что чувствую.

Брат Джеймса работает в первую смену, так что пока он на работе, я иду к соседнему дому, чтобы поговорить с Эбби.

Как и Мэдисон, она сейчас работает из дома через АтлантикНет. Здесь каждый работает, не важно над чем, и не важно, где он в этот момент сидит. В спортзале организован детский сад (они называют это школой, но расписания занятий там нет), так что родители могут работать полный день. Мамы и папы больше не проводят круглые сутки со своими детьми. Это невозможно – еще одна цена Долгой Зимы и выживания.

Открыв дверь, Эбби выглядит очень виноватой.

– Мне правда очень жаль, но через час я должна сдать работу, а мне нужно еще раз пересмотреть весь документ.