Холодный мир

Еще одной важной предпосылкой усиления потенциала «коллективного руководства» была практика делегирования диктатором значительной доли полномочий своим соратникам. Причина этого очевидна: возможности Сталина охватить решение всех задач, в принципе не безграничные, еще больше уменьшались по мере угасания его физического здоровья. С целью рационализации процесса управления был предпринят ряд структурных реорганизаций в высших эшелонах власти — в аппаратах Совета министров СССР и ЦК партии. Новые специализированные подразделения (например, отраслевые бюро Совмина, созданные в феврале 1947 года) возглавлялись соратниками Сталина. Особенно активно заседали руководящие коллективные структуры Совета министров — Бюро, Президиум, Бюро Президиума Совета министров. Причем сам Сталин никогда не принимал участия в деятельности этих органов. Равным образом коллегиально и без Сталина работало Политбюро в периоды длительных сталинских отпусков. В 1950–1951 годах руководящая группа Политбюро «семерка» в отсутствие Сталина прибегала к использованию тех консультативных механизмов, которые напоминали практику 1920-х годов. Все это создавало предпосылки для формирования системы руководства, реализовавшейся после Сталина.

Хотя общая работа высших советских лидеров без Сталина в Совете министров и Политбюро, несомненно, способствовала укоренению принципов «коллективного руководства», этот процесс было бы неправильно абсолютизировать. При жизни Сталина политические тенденции, отрицавшие единоличную диктатуру, так же как и попытки повышения эффективности администрирования могли быть в любой момент подорваны. Консерватизм Сталина, его склонность к силовым методам управления, подозрительность и опасения за свою власть делали компромисс диктатора со своим окружением неустойчивым и непрочным.

Как и в 1930-е года важнейшим рычагом власти Сталина оставались органы госбезопасности, находившиеся под его исключительным контролем. Сталин назначал министрами госбезопасности полностью зависимых от него функционеров, таких, как В. С. Абакумов и С. Д. Игнатьев. Когда какой-нибудь член ближнего круга входил в слишком близкий контакт с органами госбезопасности, Сталин принимал решительные меры. В 1946 году со скандалом был снят с поста министра госбезопасности ставленник Берии В. Н. Меркулов. Соответственно, под ударом оказался и сам Берия. Наиболее важные материалы из МГБ поступали исключительно к Сталину. К ним не имели доступа остальные руководители. Монопольное распоряжение органами госбезопасности обеспечивало контроль Сталину над правящей группой. Соратники Сталина никогда не сомневались в том, что их политическая судьба и физическое существование зависело от воли хозяина. Именно Сталин нажимал на рычаги «ленинградского дела» и «дела Госплана», исход которых стал катастрофическим для двух руководителей высшего ранга. Круглосуточное наблюдение за членами Политбюро охранявшими их чекистами, исключало возможность каких-либо «сепаратных» действий высших руководителей. Несмотря на это, есть свидетельства, что Сталин приказал установить прослушивающую аппаратуру в квартирах Ворошилова, Молотова и Микояна[10].

Проводя в 1945–1951 годах в среднем три месяца в год на различных южных дачах, Сталин старался не выпускать из вида события, происходившие в Москве. Ежедневно он получал доклады и сообщения по всем интересовавшим его вопросам, принимал посетителей. Сталину направлялись проекты постановлений Политбюро и Совмина, требующих его одобрения. Он вел достаточно активную, хотя и не такую активную, как в довоенный период, переписку с соратниками при помощи шифротелеграмм и телефонограмм по линии правительственной связи. Нередко именно в период отпусков Сталин предпочитал принимать наиболее суровые меры по кадровым вопросам и делать выговоры высшим руководителям. Зная это, бывший министр госбезопасности Абакумов, умоляя Берию и Маленкова о помощи, писал им: «Может быть, было бы лучше закончить всю эту историю (расследование дела Абакумова. — Авт.) до отъезда тов. Сталина в отпуск? Говорю это потому, что иногда в период отпуска некоторые вопросы решались острее»[11]. Приученное к непредсказуемым реакциям Сталина, его окружение проявляло сдержанность и осмотрительность даже тогда, когда хозяина не было в Москве.