Холодный мир

Эта книга — отнюдь не первая работа о сталинской диктатуре послевоенного периода. Уже несколько десятилетий назад появились ценные и информативные исследования, вынужденно основанные преимущественно на материалах советской прессы. По ряду вопросов в этих работах были сделаны важные и удивительно правильные наблюдения, подтверждаемые сегодня архивными источниками[14]. По мере открытия архивов советского периода начали выходить работы о высших эшелонах власти и сталинской внутренней политике, основанные на документах, а также публикации документов[15]. Значительно углубились наши представления о послевоенной международной ситуации, «холодной войне» и сталинской внешней политике[16].

Продолжая эти исследования, наша книга вместе с тем оспаривает ряд положений, распространенных в литературе. Прежде всего, мы не обнаружили свидетельств в пользу разного рода версий о заговорах соратников против Сталина, о фактическом устранении его от власти в последний период жизни[17]. Нам не удалось обнаружить также следы деятельности устойчивых «фракций» соратников Сталина, связанных «умеренными», «либеральными» программами или признаки самостоятельных действий членов Политбюро по принципиальным вопросам[18]. Там, где они не были обусловлены текущими «вермишельными» служебными делами, политические «позиции» членов высшего советского руководства неизменно формировались как реакция на указания или намеки вождя.

Это, конечно, не означает, что Сталин решал все, а его соратники не имели собственных (иногда даже отличавшихся от сталинских) представлений о неотложных решениях в отдельных сферах. Заметная технократическая тенденция, коренившаяся в желании повысить экономическую и военную мощь страны, нашла отражение в попытках рационализации управления и делегировании полномочий, прежде всего правительственному аппарату. Именно в таком контексте постепенно восстанавливалась практика «коллективного руководства», полностью реализованная только после смерти Сталина. К концу жизни Сталина, как показано в 5-й главе, члены высшего руководства под давлением объективных потребностей социально-экономического развития все больше осознавали необходимость реформ в отдельных сферах и порочность консервативной политики Сталина, направленной на предотвращение любых перемен. Однако пока Сталин был у власти, они избегали проявлять инициативу.

В общем хотя некоторые исследователи, такие, например, как Т. Ригби, предполагали, что после войны «все институты постепенно растворились в кислоте деспотизма» и что «были предприняты лишь минимальные усилия для того, чтобы обратить вспять атрофию официальных органов власти и на партийном и на государственном уровне»[19], это было далеко не так. Рутинные и официальные заседания различных структур во многом характеризовали этот период даже в высших эшелонах политической системы. В противоположность исследованиям, в которых излагается тезис об общей радикализации политики в послевоенный период, в нашей книге предполагается, что в отношении управленческой практики и даже обсуждения ряда важных политических проблем это было время относительного равновесия и институциональной консолидации[20].

Наша книга основана на изучении архивных документов. В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) наши основные усилия были сосредоточены на исследовании материалов Политбюро, прежде всего протоколов его заседаний. В отличие распространенной до сих пор практики использования подписных протоколов — машинописных текстов, являвшихся конечным результатом подготовки и принятия решений (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3), мы опирались в основном на подлинные протоколы (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163). Они гораздо лучше отражают динамику принятия решений, так как во многих случаях содержат проекты постановлений, отметки о голосовании, поправки вносимые Сталиным или другими членами Политбюро. В РГАСПИ мы также изучали различные материалы и переписку в личных фондах Сталина и его соратников — Молотова, Микояна, Жданова, Маленкова, Кагановича. В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) мы широко пользовались фондами Совета министров — постановлениями и материалами к ним (ГА РФ. Ф. Р-5446). В Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) мы получили информацию об экономическом развитии СССР в послевоенные годы и о работе ключевых экономических ведомств страны. Протоколы заседаний Президиума ЦК КПСС, созданного в октябре 1952 года, изучались в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ). Ценным источником для исследования деятельности руководящих структур правительства были протоколы заседаний Бюро, Президиума, Бюро Президиума Совета министров СССР, хранившиеся в Архиве Правительства Российской Федерации. Некоторые материалы о структуре высших органов власти и организации делопроизводства были изучены в Архиве Президента Российской Федерации (АП РФ).