Холодный мир

Последняя, как обычно, оказывала заметное воздействие на внутриполитический курс. Сравнительно узкие дискуссии, посвященные проблемам отдельных стран, преобладавшие на Потсдамской конференции и последовавшей за ней встрече министров иностранных дел в Лондоне в сентябре 1945 года, к весне 1947 года переросли в полномасштабный идеологический конфликт между двумя противоборствующими лагерями. Развязывание холодной войны оказало огромное влияние на характер принятия решений на высшем уровне, породило одержимость секретностью и антизападную истерию.

Международные конфликты и прекращение помощи от союзников, более того, необходимость материально поддерживать новых восточно-европейских сателлитов, ухудшали положение разрушенной войной страны. Наиболее трагическим проявлением страшной разрухи и страданий был голод 1946–1947 годов. От голода умерли более миллиона человек. Еще около 4 млн человек перенесли различные эпидемические заболевания, вызванные голодом. Из них еще около полумиллиона умерли[25]. Война и голод вызвали увеличение детской беспризорности, уголовной преступности и других отрицательных социальных явлений. В странах, вошедших в состав СССР накануне войны (Латвия, Литва, Эстония, Западная Украина и Белоруссия, Молдова), продолжались антиправительственные партизанские действия.

Это сохранявшееся напряжение в стране не привело, впрочем, к кардинальным изменениям в высших эшелонах власти. Напротив, когда давление, вызванное войной, ослабло, Сталин выбрал бескровное возвращение к тому балансу сил в руководящей группе, которое сложилось накануне войны. Эта политическая тенденция преобладала во время первого этапа послевоенного восстановления, продолжавшегося до середины 1948 года.

Сначала старые товарищи

Вскоре после завершения Второй мировой войны, 4 сентября 1945 года, советское руководство вернулось к довоенным структурам власти, упразднив ГКО и официально передав все его дела Совету народных комиссаров[26]. На самом деле, верховная власть в этот момент находилась у неофициальной руководящей «пятерки», сформировавшейся в военные годы и уже принимавшей самые серьезные государственные решения, включая само постановление об упразднении ГКО. Образование «пятерки» являлось продолжением обычной практики подмены формального Политбюро неформальными руководящими группами[27]. Помимо самого Сталина, «пятерка» состояла из двух более молодых деятелей, Г. М. Маленкова и Л. П. Берии, которые попали в Политбюро перед самой войной, и двух старших соратников вождя, преданных и усердных В. М. Молотова и А. И. Микояна, входивших в сталинское ядро Политбюро на протяжении 1930-х годов. Такой состав руководящей группы означал некоторое изменение расклада сил в окружении Сталина по сравнению с довоенным периодом. Накануне войны Сталин активно выдвигал в противовес старым соратникам «ленинградцев» — секретаря Ленинградского обкома и ЦК ВКП(б) А. А. Жданова, фактически руководившего аппаратом ЦК, а также выходца из Ленинграда, председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского, назначенного накануне войны первым заместителем Сталина как председателя СНК. В годы войны по разным причинам эти деятели оказались на обочине высшего руководства страны.

Наиболее заметным в военный период было упрочение позиций Молотова. Вслед за назначением заместителем председателя ГКО 16 августа 1942 года ему вернули отобранный накануне войны пост первого заместителя председателя СНК[28]. В соответствии с новой должностью Молотов до конца войны руководил деятельностью правительства, возглавляя Комиссию Бюро СНК по текущим делам, а затем Бюро СНК[29]. Одновременно Молотов сохранял важные позиции в ГКО и вошел в состав Оперативного бюро ГКО, созданного в декабре 1942 года для руководства текущей работой основных промышленных наркоматов, работавших на нужды фронта[30]. На завершающем этапе войны в ГКО Молотова несколько потеснил Берия. 15 мая 1944 года он возглавил Оперативное бюро ГКО, а Молотов был вообще выведен из этого органа, сосредоточившись на работе в СНК[31]. Большое количество функций как в аппарате ЦК ВКП(б), так и в СНК и ГКО выполнял Маленков. Микоян в качестве члена руководящих групп Политбюро, СНК (Бюро СНК) и ГКО (Оперативного бюро ГКО) курировал развитие ряда отраслей экономики.

Выполняя важнейшие функции в экстремальных условиях, высшие советские лидеры объективно получали значительную административную самостоятельность. Обобщенную характеристику этой новой ситуации дал Микоян: «Во время войны у нас была определенная сплоченность руководства […] Сталин, поняв, что в тяжелое время нужна была полнокровная работа, создал обстановку доверия, и каждый из нас, членов Политбюро, нес огромную нагрузку»[32]. Это, конечно, не означало, что во время войны произошло полное возвращение к системе «коллективного руководства», которое существовало в Политбюро в начале 1930-х годов. Однако определенные шаги в этом направлении были сделаны.