Холодный мир

Обращает на себя внимание то, что как от разработки проекта постановления, так и от членства в Бюро Президиума был отстранен Г. М. Маленков. Пока не удалось найти этому точных объяснений. Возможно, задумав новую реорганизацию, Сталин предназначил для Маленкова (так же, как в свое время для Жданова) исключительно работу в ЦК ВКП(б). Возможно, Сталин демонстрировал Маленкову свое недовольство по какому-то поводу или без него, для «профилактики», что вполне отвечало стилю отношений Сталина к его соратникам. В любом случае, Сталин достаточно быстро изменил свое решение. Без участия Маленкова прошли лишь три первых заседания вновь созданного Бюро — 8, 11 и 15 апреля 1950 года[327]. 15 апреля было принято постановление Политбюро о введении Маленкова в Бюро Президиума Совмина. Судя по оформлению в подлинном протоколе заседаний Политбюро (постановление было написано Маленковым и завизировано Сталиным, других отметок о голосовании нет[328]), это решение могло быть принято на встрече в кремлевском кабинете Сталина, где поздно вечером 15 апреля собрались все члены руководящей группы Политбюро[329].

Однако независимо от этого в силе оставалось решение Сталина о выдвижении на ведущие роли в правительстве Булганина. Похоже, что именно к этому периоду относятся рассуждения Сталина о своих наследниках, которые воспроизвел в своих мемуарах Хрущев:

«Помню, как Сталин при нас рассуждал на этот счет: “Кого после меня назначим Председателем Совета министров СССР? Берию? Нет, он не русский, а грузин. Хрущева? Нет, он рабочий, нужно кого-нибудь поинтеллигентнее. Маленкова? Нет, он умеет только ходить на чужом поводке. Кагановича? Нет, он не русский, а еврей. Молотова? Нет, уже устарел, не потянет. Ворошилова? Нет, по масштабу слаб. Сабуров? Первухин? Эти годятся на вторые роли. Остается один Булганин”»[330].

Очевидно, что эти рассуждения лишь отчасти отражали сталинские мотивы выдвижения Булганина. Скорее всего, Сталин считал Булганина опытным администратором и при этом мог ценить абсолютную послушность, а значит «безвредность» Булганина, о котором Молотов говорил так: «Булганин действительно ничего не представляет — ни за, ни против, куда ветер подует, туда он и идет»[331]. Непосредственно в 1949–1950 годах Булганин мог быть полезен Сталину и как противовес Маленкову и Берии. Демонстративное выдвижение Булганина было последним актом конструирования нового баланса сил между соратниками Сталина после устранения «ленинградцев».

* * *

Несмотря на несопоставимость масштабов, репрессии против руководящих кадров, проведенные в 1949 году, имели то же назначение, что и «кадровая революция» 1937–1938 годов. Периодические перетряски аппарата, физическое уничтожение одних чиновников и выдвижение на их место новых было обычным методом утверждения и укрепления сталинской диктатуры. При помощи таких репрессий решались несколько взаимосвязанных задач, имевших ключевое значение для существования и развития диктатуры. Во-первых, обеспечивалось полное подчинение и абсолютная политическая лояльность чиновников разных уровней. Во-вторых, на приемлемом уровне поддерживалось функционирование громоздкой административной машины, эффективность которой в значительной мере была основана на страхе чиновника перед угрозой наказания. В-третьих, проводилась принудительная ротация кадров, массовое выдвижение молодых функционеров и избавление от «отработанного», физически изношенного «кадрового материала». В «ленинградском деле» и связанном с ним «деле Госплана» в той или иной степени проявили себя все эти факторы. Наконец, репрессии в Советском Союзе в этот период служили стимулом и примером для наращивания аналогичных чисток в странах-сателлитах с целью предотвращения их «югославизации».

Уничтожение «ленинградцев» сопровождалось формированием под контролем Сталина нового баланса сил в Политбюро. Как показали последующие события, группа высших руководителей, вошедших в непосредственное окружение Сталина в конце 1949–1950 годах, составила костяк руководства и в последующие годы, коллективно унаследовав власть после смерти вождя. Объективно «ленинградское дело» открыло дорогу к власти Хрущеву, который на волне этих событий не только закрепился в руководящей группе Политбюро, но в 1955–1957 годах сумел использовать кампанию реабилитации «ленинградцев» против своего главного оппонента Маленкова, возложив на него вину за смерть Вознесенского, Кузнецова и их подельников.