Холодный мир

О явном приоритете экономической целесообразности над интересами соблюдения лагерного режима свидетельствовало также широкое распространение так называемого расконвоирования заключенных, выведения их из-под охраны. Не имея возможности обеспечить охрану в процессе производства, администрация лагерей либо добивалась официальных разрешений на расконвоирование, либо при молчаливом согласии центра вводила его явочным порядком[449].

Все эти факты, взятые в совокупности, свидетельствовали о том, что в ГУЛАГе в послевоенный период наметилась тенденция превращения значительного числа заключенных в частично вольнонаемных работников, своеобразный перевод рабов в категорию крепостных крестьян. Логика этого процесса неизбежно вела к заключительному шагу — замене заключенных вольнонаемными работниками и демонтажу экономики ГУЛАГа.

Учитывая реальности функционирования советской государственной машины, трудно предположить, что руководство МВД, добиваясь правительственных решений о досрочном освобождении заключенных или переводе их на заработную плату, действовало вопреки мнению Берии, курировавшего министерство. Судя по некоторым документам, сам Берия интересовался не только текущими рутинными вопросами функционирования экономики МВД, но более общими проблемами ее эффективности. Так, по запросу Берии, 9 октября 1950 года Круглов представил ему записку о стоимости строительств МВД по сравнению со строительствами других ведомств. Из этой записки Берия мог узнать, в частности, что расходы на содержание лагерей значительно удорожают рабочую силу из заключенных и что стоимость содержания заключенного выше среднего заработка вольнонаемного рабочего. Например, на строительстве Волго-Донского канала в 1949 году содержание одного заключенного обходилось в 470 руб. в месяц, а его зарплата (которую начисляли по тем же расценкам, что и свободным рабочим) составляла 388 руб. Самоокупаемость лагерей, докладывал Круглов, достигалась при помощи удлинения рабочего дня и увеличения норм выработки для заключенных[450].

Косвенно о настроениях Берии могут свидетельствовать инициативы одного из его близких помощников С. С. Мамулова. Мамулов долгие годы работал под руководством Берии в Грузии. После перевода Берии в конце 1938 года на пост наркома внутренних дел в Москву, Мамулов занял пост начальника его секретариата, а в 1946 году был назначен заместителем министра внутренних дел. После смерти Сталина Берия сначала назначил Мамулова начальником своего секретариата в новом Министерстве внутренних дел СССР, а затем направил его на ключевой пост заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов в ЦК компартии Грузии. Сразу же после ареста Берии в июне 1953 года Мамулов был также арестован и приговорен к 15 годам тюремного заключения. Вся биография Мамулова свидетельствовала о том, что этот человек должен был хорошо знать и чувствовать настроения своего патрона Берии. Тем показательнее были идеи реформирования ГУЛАГа, которые Мамулов выдвигал в послевоенные годы.

Начиная с 1946 года Мамулов несколько раз предлагал руководству МВД инициировать в правительстве вопрос о замене для ряда категорий осужденных заключения в лагеря высылкой в отдаленные районы[451]. Фактически предложения Мамулова означали превращение части заключенных в спецпоселенцев, закрепленных за определенными лагерями и отбывающих трудовую повинность на хозяйственных объектах этих лагерей. В записке на имя министра внутренних дел С. Н. Круглова в июне 1951 года Мамулов предлагал распространить эти меры на более чем половину всех заключенных — осужденных за расхищения собственности (в том числе по указам от 4 июня 1947 года), спекуляцию, хулиганство, должностные и хозяйственные преступления и т. п. Мамулов объяснял в своей записке, что такая мера позволит значительно снизить расходы государства на содержание лагерей, лучше использовать заключенных на производстве, будет способствовать уменьшению побегов и улучшению охраны тех заключенных, которые останутся в лагерях[452].

Важно подчеркнуть, что Круглов не положил записку Мамулова под сукно, а поручил всем своим заместителям и начальнику Главного управления лагерей ознакомиться с ней и доложить свои предложения. Мнения руководителей МВД разделились. Некоторые из них полностью поддержали Мамулова, другие, поддержав в принципе, посчитали эту меру преждевременной. Третьи выдвинули собственные предложения, отличающиеся от инициатив Мамулова по форме, но схожие по существу[453]. Ход обсуждения инициатив Мамулова, хотя они и не вышли за рамки МВД и не были приняты, свидетельствовал, по крайней мере, о том, что высшие руководители МВД вполне спокойно воспринимали идеи кардинальной реорганизации ГУЛАГа и были готовы избавиться от необходимости держать под охраной в лагерях 2,5 млн заключенных. Другое дело, что инициировать подобные реформы перед руководством страны Круглов и его заместители пока не решались. Сразу же после смерти Сталина уже имеющиеся проекты реформ были немедленно пущены в ход[454].