Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

‑ Я думала, ты сделаешь так, чтобы он исчез по дороге с экзамена, чтобы он успел слить дезу, но твой вариант мне нравиться больше. Пусть твоя... кузина ‑ задержкой в голосе Мэй ясно дала понять, какую "кузину" она имеет в виду, и насколько верит в невозможность подслушать наш разговор ‑ озаботиться снаряжением для тебя. Отправляетесь вы через две недели, так что думай, как лучше выполнить свою миссию.

‑ Понял. Трех запасных планов хватит? Наши в курсе?

‑ Сам решай. Горо ‑ в курсе. Кстати, что там твои болтают на каждом углу о генолиниях?

‑ Очередная акция прикрытия от Ао. Мол, за поколение до зачистки нашего поместья, в клане произошел раскол. Несколько семей, ратовавших за улучшение родословной межклановыми браками, в тайне зачали родоначальников новых генолиний. Затем основная, чистая генолиния Юкки погибла, а гибридные остались. Хаку, Юмико ‑ по прародителям.

‑ А смысл?

‑ А чтобы, узнав в моих или Юмико внуках и правнуках, Юкки, враг не знал, чего ждать. У каждой генолинии ведь свои способности и предпочтительная тактика. Кто‑то уйдет под воду, кто‑то вдарит Паром, кто‑то сделает еще... что‑нибудь ‑ Мэй снова рассмеялась и махнула рукой, мол, свободен.

Когда я уже выходил, а с кабинета сползла активная защита, Теруми сказала мне в спину:

‑ И постарайся соблюсти традицию. Не стоит уходить из Конохи с пустыми руками...

Да что в Листе еще можно украсть? Не очередной же свиток Хокаге...

Хотя... но загадывать рано. Тем более, вряд ли на спокойном и тихом экзамене на чунина будет возможно провернуть очередную авантюру.

Неблагодарное это дело ‑ идти через пол‑материка на экзамен. Чакрой активно пользоваться наставник запрещает, болтать ни о чем я не умею ‑ вот так и идет уже неделю прогулочным шагом от самой страны Волн. Скукотень.

‑ Куратор, я не понимаю, почему нельзя использовать чакру и чуток ускориться? ‑ в который раз заныл я, когда проехавшая в сотый раз мимо телега поймала меня в поднятое ей облако пыли. Нет, конечно, Ветер защищает, тут главное, чтобы куратор не заметил, но его логику я не понимаю.

‑ Блин, Бъякуя, он же ясно сказал ‑ применение нами чакры может быть расценено как нападение ‑ возмутилась Мито.

Ага. Трое подростков с наставником пробежались по деревьям. Прямо таки объявление войны.

‑ Я не чую в округе других шиноби. Куратор?

‑ Лучше не рисковать ‑ ответил Сакурано, не оборачиваясь.

Ску‑ука.

Проходя в номер, отметил человечка с хорошо замаскированной, но все‑таки развитой системой циркуляции. Такой разваливающийся старичок. Прикольно. Шиноби возраста чуть ли не третьего Тсучикаге ‑ он из руководителей Великих Деревень самый древний. Любопытно. Что такой пенсионер делает в гостинице на одном из торговых путей Страны Огня? Не на миссии же он, честное слово. Такие глубокие старики, у которых уже от старости начал деградировать очаг, уменьшая резерв, среди шиноби ‑ редкость. Просто немногие способны перевалить семидесятилетний рубеж, после которого процессы разрушения организма начинают зримо проявлять себя, даже несмотря на использование чакры. И все эти старички пользуются немалым почетом ‑ потому что тот, кто доживает до таких лет ‑ это эталон, по которому преподаватели Академии вычисляют соотношение ума, силы и хитрости, необходимые подрастающему поколению.

Клановые, как тот предок Мэй, давший мне Лаву, доживают в тиши и покое персональных покоев, охраняемые как бы не лучше молодняка. Такой старик в клане ‑ зримое доказательство силы каждого отдельного члена клана. Некий сигнал потенциальным союзникам ‑ эй, нам можно доверять. Мы не сдохнем в середине войны, оставляя вас на произвол судьбы. Мы выживем ‑ и вместе с вами закатим пир на костях врагов.

У Юкки самому старому члену клана было шестьдесят семь, когда клан признали уничтоженным. Сейчас, по легенде, Тобимару тридцать два. Но то, что он не просто пережил резню, но и возглавил возрожденный клан, придает ему авторитет сорокалетнего. Не голь перекатная, но и до респектабельности Юкки нам далеко. Неплохо, хотя рекорд Удзумаки ‑ скончавшаяся в возрасте ста семи лет прапрабака предпоследнего главы кланы ‑ никто побить так и не смог.

Даже если старик неклановый, в его родной деревне, будь это задрипанная Звезда, раздавленная Трава или блистательный Лист ‑ ждет личный дом, охраняемый отрядом АНБУ. Просто потому, что для знающих шиноби, вот этот старик, особенно бесклановый, желательно ‑ окруженный толпой внуков‑правнуков ‑ живое доказательство того, что в этом Поселении можно оставить после себя не только имя на монументе. "Честь и слава" ‑ это хорошо. "Честь, слава, толпа потомков и нехилая пенсия" ‑ гораздо лучше.

Ао вообще считает, что Сарутоби стал Хокаге именно потому, что у него, среди прочих равных по силе претендентов, уже были дети. Пропагандистский символ для своих. Символ, что Скрытый Лист ‑ это не приговор, не билет на тот свет. А совсем наоборот.