Холодный оружейник. Трилогия (СИ)

Еще пять сигнальщиков, сенсоры и штурман с помощником ‑ служба навигации. Ну, и командир наш с заместителем, естественно.

Полный состав команды. Не хватает только собственно медика, в смысле, человеческого. И не абордажного мяса, а команды вообще. Ну и палача‑дознавателя, естественно.

Хотя и так народу хватает. Семьдесят два человека. И только тридцать из них занимаются собственно черепахой. Остальные ‑ мясо абордажное.

Пора бы, кстати, получить подразделение. Отдел откроется через четыре минуты. Идти две. Броня, оружие, ‑ все на месте. Печати‑татуировки целы, ‑ утром проверял. "Готов к сраженьям, абордажам, и жарким уличным боям. Веди вперед, навстречу бою..."

Тьфу! Лозунгами заговорил. Да еще вражескими! Все, ноги в руки, и иду забирать своих подопечных. Пока мозги от бездействия паразитными мыслями и идеями не заросли совсем.

 Снег. Подслушивая сквозь стены.

‑ Сколько мне осталось? ‑ спросил Ли.

‑ От трех до восьми месяцев. В зависимости от степени активности использования Врат.

 Молчание.

Я оперся спиной о стену. Здесь, в поместье, где каждая рейка, каждый деревянный брус или ледяная плита как минимум пропитаны моей чакрой, мне не нужно маскироваться. Лед вообще хорошо маскирует Юкки. Но этот, долгоживущий, теплый Лед, к тому же, создан мной. Сквозь него меня не увидеть даже бьекуганом. Благо, были прецеденты, проверяли.

Вот оно как. Иду я себе со своих экспериментов, думаю о высоком. А тут такая новость. Услышанная в коридоре. Все‑таки, во многих знаниях хватает своих печалей. В том числе, ‑ знаний шпионских техник Звука.

Хина превосходит меня в медицинских техниках и диагностике. Все‑таки, библиотека Хъюга плюс полностью освоенные техники из свитка Цунаде, ‑ это больше, чем я способен использовать. Так что я со спокойной совестью уступил ей клановые лаборатории под поместьем. Все равно, уже ясно, что ее брак с Наруто ‑ вопрос окончания войны. Чувствую, многие парочки пообещали сыграть свадьбу после нашей победы. А там, глядишь, Кири окончательно превратиться в ясельную группу детского сада.

Все же концентрация ни к черту. С Ли уплываю на пеленочное будущее Скрытого в Тумане. Надо больше спать. Если бы еще наша химия по‑прежнему глушила эти видения...

Глава клана Рок спекся. Жаль. Хороший человек. Упорный, верный. Создал свой клан из ничего, из таких же отщепенцев, неспособных использовать техники. Но при этом достаточно сильных и упертых, чтобы натренироваться выше планки перевода в Легионы.

Использовать ради победы то, что гарантировано сведет тебя в могилу в течение следующих двух третей года... Не знаю, смог ли я использовать нечто такое. Конечно, Шиниказе стоит у всех Священных Зверей, прошлых и нынешних. Но... подорвать себя, оказавшись в одиночестве против толпы врагов, ‑ это я могу понять легко. А вот по доброй воле погрузить ноги в воды Реки...

Я снова задаюсь вопросом, ‑ насколько важен был для тебя этот бой, Ли?

Первый глава клана Рок, в чьем теле уже вволю погулял Шторм. Человек, которого я лечил. Которому вшивал в тело созданные мной артефакты. Мой первый... лабораторный мыш... эксперимент... производственная ошибка?

Я не заметил, как перескочил Полетом к маяку в своей комнате для медитаций. Лед и Лава окружают меня. Тепло и влажно. Жестко и жарко. Все эти слова здесь, в средоточии моих Стихий, ничто не означают. В Паре и Лаве, сидя на полу, сотканном из нитей Льда. В комнате, напоенной моей силой, я словно в утробе матери.

Но откуда это чертово чувство вины?

 Закрыть глаза.

Я стою на яшмовой равнине. Светлые прожилки цвета травы в тени на фоне цвета болотной воды. И бесконечная, светло‑голубая бездна равнодушно‑льдистых небес смотрит в глаза. Достаточно только поднять голову.

Внутренний мир больше не испятнан потеками лавовых слез и облаками Пара, как было в мгновения моего сражения со Стражем. А он ведь до сих пор где‑то здесь. Пусть мир и изменился немного, пусть та фигура, с которой мне пришлось столкнуться тогда, и отступила, но окончательной победы я не одержал. Не бывает окончательных побед. Особенно, ‑ над самим собой.

Те, кто думал иначе, но ошибался, ‑ глупцы.

Те, кто думал так, и оказался прав, ‑ мертвы. Одержавшие полную и окончательную победу над собой, ‑ мертвы полностью, окончательно и бесповоротно.

Неплохой способ защититься от Эдо Тенсей, кстати ‑ победить себя, разгромить свою суть.

Никто не сможет призвать душу, по‑настоящему канувшую в небытие.

Я посмотрел влево. Меж матово черных гор, просвечивая обсидиановые склоны, окрашивало одну из долин желто‑золотым светом, бьющим словно из‑под горизонта. Кажется, так и тянет чистой детской радостью, радостным щебетом птиц и ласковой прохладой предутреннего ветра.

Я повернул голову. Да, долина напротив тоже светила. Желто‑оранжевый свет осени, заката и светлой грусти. И шуршания ломающихся под детскими ногами опавших листьев. И Лавы, омывающей тело нового клинка.