Холодный поцелуй смерти

— Фу! Ты мне вечно твердишь, что пауки совершенно безобидные, так вот, и привидения тоже! Сама понимаешь, так будет быстрее и дешевле, чем искать некроманта, — справедливо заметила она. — К тому же в «Надежде» в Хеллоуин будет не протолкнуться, так что у тебя, возможно, не будет времени наведаться на церковный двор.

«Надежда» — это клиника Комитета по этике межвидовых отношений. В клинике лечат «Дубль-В» — под этим политкорректным ярлычком скрывается вирус вампиризма и отравление вампирским ядом, — а также всех, кому навредило колдовство. Грейс работала там в приемном покое — именно в «Надежде» мы познакомились и подружились — и была совершенно права: один Хеллоуин стоит дюжины полнолуний. Психи повылазят изо всех щелей — и люди, и нежить, — и клинику «Надежда» ждет коллапс от перегрузки, к тому же туда сбежится гораздо больше обычного перепуганных людей, которым пришло в голову, что, может быть, Укус — это не так уж и «круто».

— Только не говори, что меня вызовут подежурить, — отозвалась я, подпрыгивая сначала на одной ноге, потом на другой: стаскивала мокрые носки.

— Просить тебя никто не станет, — рассмеялась Грейс. — Наш новый администратор уже поставил в расписание и тебя, и всех остальных волонтеров.

— Наверняка кто-то показал ему ту прошлогоднюю запись выпуска новостей. — Я свернула носки и сунула в мешок. — Где ведьминский сейм Челси закатил истерику, потому что их доченьки решили, что будет весело, если пойти развлечься в СОС-таун.

Получить Укус в каком-нибудь фешенебельном вампирском клубе — затея относительно безопасная, потому что тамошние вампиры теряют контроль над собой, только если речь идет о презренном металле, а не о крови, и после визита в такой клуб «Дубль-В» лечить не приходится — разве что легкую анемию, вызванную чрезмерно рьяным донорством. Однако в СОС-тауне, куда модно наведываться как раз в Хеллоуин, правила совсем другие. Вампиры придают традиционным хеллоуинским забавам совершенно новое направление.

— Хорошо, хоть вампиры от них так и разбегались, так что никого не покусали и тем более не инфицировали, — проворчала Грейс. — Безответственные дуры и идиотки. Будем надеяться, что лекция о побочных эффектах вируса вампиризма и джи-заве произвела на них должное впечатление и ее не придется повторять в этом году.

— Будем-будем, — горячо согласилась я, потому что уже десять лет, с моих четырнадцати, знаю на собственном опыте, что это за «побочные эффекты». Джи-зав, о котором говорила Грейс, — это такой метадон для инфицированных вампирским ядом, и зависимость от него — штука совсем не веселая, но все лучше, чем стать кровной рабыней какого-нибудь упыря.

По крайней мере, я всегда так считала. Но теперь начала сомневаться.

— Ладно, если не считать мерзкого настырного привидения, как моя любимая сидочка чувствует себя в этот холод и ветер? — бодро поинтересовалась Грейс, вторгаясь в мои разбегающиеся мысли.

— Если учесть, что я единственная сидочка и в Лондоне, и среди твоих знакомых, любезности ты говорить не умеешь! — заявила я и фыркнула.

— А как там вам-пи-ры? — спросила она, вопросительно повысив голос.

— Пока никто не напрыгнул на меня из кустов, так что я никуда не делась, глотаю таблетки и имею при себе положенные восемь с чем-то пинт крови.

— Практически все это я могу вывести самостоятельно из того факта, что ты со мной разговариваешь, — сухо сообщила Грейс.

Я улыбнулась:

— В дедукции с тобой никто не сравнится!

— Оставим в стороне неуместные комплименты, — возразила она с явной ехидцей. — Вернемся к вампирам и к тому, сколько приглашений ты получила сегодня.

Я подергала кипу конвертов, торчащих из ящика, и буркнула: «Как всегда», надеясь, что Грейс этим удовлетворится. Беда в том, что теперь, когда все вампиры и все их кровные рабы до единого знали, что у меня «Дубль-В», я стала еще более аппетитной закуской, чем раньше. Пока что, правда, дело ограничивалось приглашениями, ультравежливыми просьбами составить компанию на всевозможных звездных мероприятиях, запечатанными в одинаковые дорогие кремовые конверты, однако тяжесть на сердце подсказывала мне, что пройдет совсем немного времени, и вампиры откажутся от услуг почты и примутся доставлять мне «приглашения» лично. Да уж, веселье мне предстоит, ничего не скажешь…

— Сколько? — спросила Грейс тоном тверже хирургической стали.

Если уж Грейс чего-то хочет, ее не остановишь, поэтому я сдалась:

— Погоди секунду.

Положив телефон на почтовые ящики, я вытащила очередную порцию на тусклый свет и свирепо прищурилась. «Женевьеве Тейлор, бин-сиде», — значилось на верхнем конверте жирными ржаво-красными буквами. Я поднесла письмо к носу и принюхалась, и от слабого запаха меди и лакрицы у меня потекли слюнки — адресант подмешал в чернила собственной крови: вампиры — мастера саморекламы и не упустят случая применить разные уловки. Не обращая внимания на досадное биение, пробудившееся от запаха у основания шеи, я пробежала пальцем по краям конвертов, сосчитала их и снова взяла телефон:

— Сегодня девять.