Холодный путь к старости

«А что в том плохого? – спрашивал он себя и сам же отвечал. – Народ проголосовал за действующую власть, как ни объясняй это действие. Народ проголосовал против свободы слова, которую я старался поддерживать в этом городе. Как ни смягчай эти факты, какими бы ни были объективные причины, но все эти события состоялись. С ними нельзя не считаться. Да, я вроде бы иду против своих убеждений, если работаю на власть, но убеждения у меня никто не отнимает. Заработки и убеждения – разные вещи. Говоря объективно, если я работаю в муниципальной газете маленького нефтяного города, то я обязан работать на действующую власть, которую народ избрал, или уходить. Но зачем ломать свою жизнь и карьеру? Как журналист я вырос в этой газете, читатели знают меня как журналиста этой газеты. Я никому ничего не докажу, если уйду, и ничего от этого не изменится, кроме моего личного будущего».

Он зашел в приемную мэра города со всеми подобающими такому визиту тонкостями этикета. Спросил у секретарши, на месте ли мэр.

– Семен Петрович вас ждет, – ответила секретарша.

Алик приоткрыл дверь и с видом человека виноватого заглянул в образовавшийся проем.

– Семен Петрович, можно? – спросил он, стараясь придать своему голосу как можно больше покорности, собственно все это происходило естественно.

Мэр разговаривал по телефону и с несколько недовольным видом махнул рукой, показывая, что зайти можно. Алик зашел, подошел к столу. Мэр протянул ему руку для пожима небрежно и ровно настолько, чтобы Алик вынужден был наклониться над столом, вытянув корпус вперед, тянуться к ладони Хамовского. Но Алик поддержал игру и выполнил то, что от него требовалось. Актерского таланта было ему не занимать.

Они принялись обсуждать интервью. Правок нашлось немного. Алик быстро соглашался со всеми, причем старался это делать опережающе. Руководителям нравится, когда человек их немного боится. Это Алик давно понял.

После согласования газетного материала Хамовский пригласил Алика в небольшую комнатку отдыха, находившуюся в глубине кабинета, больше похожую на кладовку. Рядом с дверью стояло несколько пакетов, бутылок коньяка, детских новогодних подарков. Хамовский взял один из пакетов, и с огорчением, мимолетно возникшем на его одутловатом лице, вручил Алику.

– Вот тебе к Новому году коньяк, жене конфеты, – сказал мэр. – В конвертике немножко денег.

Только они вышли из кладовочки, как в кабинет вошла Сирова, в этот раз сильно схожая с болванчиком. Казалось, толкни ее голову – и она закачается, постукивая спрятанным под платьем противовесом. Мэр профессионально заулыбался, поднялся и пошел ей навстречу, неся в руке красную папку. Они встретились в середине кабинета. Рядом уже стояла секретарша, приняв торжественную позу. Хамовский еще больше расплылся в улыбке.

«Вот уж где актер. Научился улыбаться, аж за душу берет искренностью», – подумал Алик.

В этом момент мэр начал говорить что-то поздравительное относительно Нового года, вручил красную папку с благодарственным адресом Сировой и отдельно добавил:

– А вот вам конвертик, где немножко денежек.

Сирова взяла и удалилась. Вслед за ней направился Алик.

Перед его уходом мэр сказал:

– Алик, я не забыл о твоей просьбе. Мы сейчас над ней работаем.

Он нарисовал руками в воздухе небольшой квадрат, и Алик понял, что речь идет о ноутбуке.

– Спасибо, Семен Петрович, – вымолвил он и вышел из кабинета мэра в состоянии душевного подъема, будто написал добротное стихотворение или статью.

Он спустился по лестнице, оделся в небольшом гардеробе, вышел в морозный декабрьский воздух и пересчитал деньги.

«Пять тысяч. Немного, – подумал он. – Вот если пять стодолларовых бумажек – было бы лучше. Но дареному коню в зубы не смотрят. Могло и вообще ничего не быть…»

Тут ход мыслей Алика прервал один из юристов на букву «С», работавший в «Общественной организации по защите прав потребителей». Он прошел мимо Алика энергично, не оглядываясь по сторонам, на голове его победно темнела зимняя шапка, похожая на буденовку, в руке болтался портфельчик, глаза сияли, он выглядел окрыленным.

«Смешной-то какой, – подумал Алик. – Борется с властью. Зачем? С ней лучше сотрудничать, чтобы иметь деньги. Вот так – в конвертике. И не надо ни с кем воевать. Чудак…».

Алик осознал, что точно так же смотрели на него его враги всего год назад. Ему стало стыдно. Он сегодня получил лишь небольшую подачку и уже так подумал относительно юриста на букву «С», защищавшего в судах права простых людей перед машиной власти, а она, эта машина, давит его своим катком. Он нервничает, пишет апелляции, но обращается опять же к той же власти, которая вся взаимосвязана…