Холодный рай

— По положению, — Викентий Петрович многозначительно глянул на Нинин живот, и женщина смущённо прикрывает глаза пушистыми ресницами.

— Викентий Петрович, а что за знак был, вы так резко поменялись? — не в силах обуздать рвущееся любопытство, спрашивает Нина. Она выпрямляется, с гордостью разводит плечи, на груди полыхнули бусы из чёрных опалов. Их огонь, чарующим светом, пробегает по набухшим соскам, вызывающе оттопыривших тонкую ткань лёгкой рубашки и, спецназовец мигом спекается, мямлит, не узнавая себя: — Пожалуй, я пойду, царица.

— Царица?! — опешила Нина, затем думает, что это шутка, смеётся, показывая ровные зубы: — И же, а знак, какой был?

Викентий Петрович выдёргивает из-за пояса шкуру змеи:

— Она появилась в тот миг, когда меня сжигали сомнения, зависла над моей шеей.

— Это гадюка? — удивляется Виктор. — Но, на Караби нет ядовитых змей.

— И я о том же… ядовитая змея напротив сонной артерии… я раздавил как врага и понял, я нужен Господу как воин.

— Даже озноб пробил, — Нина передёргивает плечами и прижимается к Виктору.

— Я пойду, выспаться хотя бы немного, — Викентий Петрович с грустью улыбается, старательно отводя взгляд от упругих прелестей невероятной женщины.

— Пока, Вик, — махнула рукой Нина и украдкой бросает жадный взгляд на Виктора.

Уходя, Викентий Петрович слышит возбуждённый женский шёпот:

— Хватит с этим сеном возиться, завтра доделаем.

М-да, думает Викентий Петрович, пора бы и мне женщиной обзавестись, впору дрова колоть, совсем невмоготу становится. Он идёт к палаткам, садится у тлеющего костра, ворошит палкой, подкидывает веточек, вспыхивает огонь, ехидно перемигиваясь быстрыми огоньками. Рядом с ним кто-то подсаживается и тоже бросает в огонь сухие веточки.

— Ты кто? — не оборачиваясь, недовольно спрашивает Викентий Петрович.

— А вам без бороды идёт, — слышится голос Алёнки.

— А, это ты, чего не спишь? — оборачивается Викентий Петрович.

— А вы, почему не спите? — шепнула одними губами девушка.

Викентий Петрович оборачивается к ней и внезапно шалеет от запаха и желания, силится отвести взгляд и проклинает себя, что сейчас напугает бедную девушку, но она внезапно кидается ему на грудь, словно жестокий вампир впивается в губы и заваливает на землю, ошарашивая его таким напором и неудержимой страстью. А ведь меня сейчас изнасилуют, мелькает удивлённая мысль и, Викентий Петрович с бесцеремонностью срывает с куртку, переворачивает бедную девушку, налегает на неё, плюща белые груди жёсткими пальцами.

— Давно тебя любила, — стонет Алёнка, истекая влагой.

— Прости меня, боже! — Викентий Петрович с силой придавливает к земле и головешки в костре выдают безумную чечётку.

………………….

— Уф! — отдувается Алёнка, поправляет непослушную чёлку. — И что это с нами произошло?

— А ты меня действительно любишь? — Викентий Петрович внимательно глянул на девушку.

— Как только ты появился в нашей секции… сразу. Но ты был попом и мне казался недосягаемым. А сейчас, без бороды… даже не знаю, что на меня нашло, — Алёнка стыдливо прикрывает глаза. — А я тебе нравлюсь? — внезапно она краснеет и шмыгает носом.

— Даже не знаю, что сказать, — искренне произносит Викентий Петрович, — мгновение назад любил тебя как сумасшедший, а сейчас меня терзают смутные сомнения, а прав ли я был?

— Ты мне скажи, — Алёнка ткнулась ему в плечо, — я хоть немного тебе нравлюсь?

— Немного? Хм. Да я готов тебя на руках носить! Ты мне послана свыше! От такого подарка большой грех отказываться, — искренне заявляет Викентий Петрович.

— Правда? Я подарок? — она счастливо смотрит на него и стыдливо улыбается.

— Ещё какой… подарок! Боюсь, после всего этого, мне придётся на тебе жениться… что и сделаю с большим удовольствием… если, конечно, ты согласна.

— А куда мне деваться, в животе сладко и я тебя хочу, — Алёнка вновь налетает на Викентия Петровича и угли в костре вновь заскакали как озорные чертенята.

Утро вновь радует росой. Прозрачные капли материализовалась из пустоты, и щедро облепили траву в долине, но не сверкают. Солнце запаздывает, увязнув в тучах на горизонте и, лишь с трудом выталкивает жгучие лучи из немногих прорех. Игнат, вздрагивая от холода, стараясь, чтобы не промокла борода, изображает из себя индейца. Боевой лук держит как грабли, на тетиве оперённая стрела, а в глазах горит желание порадовать несносную Аню жирным зайцем. По утрам эти ушастые твари повадились топтать поле, которое с такой любовью обихаживает красавица Нина, но Игнату на и это поле плевать, перед его глазами маячит капризное лицо Анюты. Как хочется, чтобы губы улыбались, а во взоре горела любовь. Но, в последнее время она чаще сердится, а на прелестных щеках пламенеет злой румянец. А когда Нина вышла в безумно красивом украшении, Аня впала в бешенство и, Игнату сильно досталось от острых кулачков. После этого она отлучила его от своей постели, но, может, заяц как-то погасит гнев и счастливая улыбка скользнёт по пухлым губам? Надо раздобыть зайца! Игнат в великом напряге, даже борода принимает боевую стойку.