Холодный расчёт (СИ)

Когда волчица вошла в казарму, как обычно невозмутимая и холодная, притихшие «Сигма» резко вскочили на ноги и встали по стойке смирно. Но если раньше Лупо видела в их глазах скрытую радость от того, что она уделила им внимание, то теперь там была лишь злость, обида. Только Бэтли, как обычно непоседливо переминаясь с ноги на ногу, поглядывала на неё виноватыми ребячьими глазами, заставляя волчицу отворачиваться от чувства вины перед мышкой.

— Обойдёмся без прелюдий. Вольно, — она дошла до коек, где они сидели, и встала, закинув руки за спину, внимательно заглянув в глаза каждого из них.

Они сели обратно, но на этот раз уже заинтересованно подняв на неё взгляды — Лупо редко собирала их, значит, она хотела сообщить что-то важное.

— Я вижу, никто не послушал меня, когда я сказала, чтобы вы к ним не привыкали, — командир проводила глазами прошедшего за ней Корво, севший рядом с Кано, — думаете, что я сошла с ума от жестокости, что не позволяю вам даже разговаривать с ними? Или вы думаете, что мне доставляет радость или удовольствие так обходиться с другими беотами? — пёс, выдвигающий эту теорию пару часов назад, стыдливо опустил голову. — На мне лежит ответственность за каждого из вас, и сейчас над нами нависла реальная угроза уничтожения за провал. Эти анимагены не так просты, как вы думаете. Они, зная, что их ждёт, попытаются сбежать, если у них будет такая возможность, а вы им поможете, «по-дружбе»! В итоге, они уйдут, а нас деактивируют. Вы этого хотите?

— Нет, — тихо сказал Кано, не смея поднять голову. Теперь ему стало ужасно стыдно за своё поведение.

— Может, они и помогли нам в критической ситуации, но они спасали больше собственные жизни, чем ваши. Пусть они неплохие беоты, пусть они хоть наидобрейшие создания на всей планете, но от них зависит ваша жизнь, и я, похоже, единственная, кого это заботит! Посмотрите на себя — вы готовы были связать меня и поставить на платформу, лишь бы угодить вашим «новым друзьям»! А что они вам пообещали? Что они вам дали, что вы за них вступились? Рассказы о том, какой Эксплар ужасный злодей и хочет только нашей смерти? Они, никогда не видевшие даже анротов, начали учить жить вас, беотов, которые справляют уже не первый год! Не стыдно вам, «Сигма»? — хотя часть её торжествовала над поникшими подчинёнными, но ей стало нестерпимо обидно и больно за их отношение к ней. — Разве я, собрав вас в одну команду и дав вам всё, что можно получить беотам «Рассвета», заслужила такое недоверие лишь тем, что выполняю своё задание и спасаю ваши же души? Неблагодарные! Вас провёл какой-то доморощенный философ, всего парой слов вызвав ненависть ко мне, командиру, лично вытаскивающей вас со столов душеловов, складов и лабораторий! До конца сегодняшнего дня всем отключиться, а после мы взлетаем. И если я ещё раз услышу от кого-то из вас возражение, я вышвырну его из команды! Не хотите «по-хорошему», будет «по-плохому»! Отбой, «Сигма», — последние слова они бросила со всем презрением, что у неё скопилось, повернувшись спиной к подавленным сослуживцам, но и она чувствовала себя не лучше. Уж слишком ей дороги были эти нерасторопные анимагены, чтобы так просто вытерпеть их выходку.

— Мама! — не выдержала Бэтли, вскочив со своей койки и обняв её талию. — Прости меня мама, это я освободила их! Я не хотела, чтобы ты так расстроилась! Я хотела помочь, прости меня, мама! Это я освободила их! — две крупные слезинки сенсорной смазки прокатились по её шёрстке, оставляя за собой блестящие дорожки.

Лупо остановилась. «Они просто оказались не готовы к такому, — она слышала, как расходятся по спальным местам остальные «Сигма», не смея произнести ни слова, — но стоит ли их винить, если они просто запутались?»

— Ты меня тоже прости, малышка, — она опустилась на колени перед плачущей Бэтли, и обняла её, положив голову ей на макушку, — не стоило мне так кричать на тебя. Я слишком строго к вам всем отношусь, я знаю, но это ради вашего же блага, — она поцеловала её в лоб, — иди спать, моя Ночная Тень, скоро у нас будет много работы.

Она вышла в коридор. Если бы не её выдержка, её бы било мелкой дрожью от переполняющих эмоций. «Всё ради вашего же блага, — она приложила руку к глазам, вздохнула и направилась в технический отсек, — моя команда… я не позволю её уничтожить!»

— Корво, почему так всё сложно? — убедившись, что Лупо ушла, Кано повернулся к лежащему на койке напротив ворону. — Я не могу определиться, кто прав, кто нет…

— Всё относительно в нашем мире, друг мой, — ворон закинул руки за голову и закрыл глаза, — Лупо тоже можно понять — она пытается сохранить вам жизни, но она ещё не знает всю глубину той трясины, в которую мы попали.

— Но почему же она этого не понимает? Ведь, если посудить по нашей жизни, то Эксплар не такой уж добрый…