Холодный воздух подземелий (СИ)

Я пообещал себе не обращать на него внимания — да будет благ всесильный Мерлин, даже если реки потекут вспять, Квирелл все равно неизбежно вылетит отсюда в конце года и избавит нас от своего раздражающего присутствия, освободив вакантное место для очередного пройдохи.

***

Я давно научился абстрагироваться от ежедневного потока сменяющихся передо мной студенческих лиц — все они были лишь объектами моей обстановки, в которой я существовал. Мои ученики были слишком глупы и бездарны, чтобы стоить моих нервов — даже если кто-то из них и ненавидел меня за мою резкую критику, то эта ненависть не могла оказаться взаимной лишь потому, что мне было на них плевать. Моя власть и интеллектуальное превосходство, а также страх и уважение, которые я умел внушать этим юным паршивцам, делали мою работу выносимой для меня все эти годы, и со временем я даже приобрел что-то похожее на внутреннее спокойствие.

Но приезд отпрыска Поттеров пошатнул мое душевное равновесие, потому что я не знал, что за характер несет в себе этот юнец и с чем при ближайшем рассмотрении мне предстоит столкнуться. Минерва упоминала, что после смерти Поттеров Альбус отдал ребенка родственникам матери, которые судя по ее наблюдениям были не сильно благосклонны к мальчишке. Я сам помнил Петунью, как истеричную неуравновешенную девчонку, и, если Минерва не лгала, та и впрямь не сильно изменилась с годами — лишь разжилась уютным магловским гнездышком и приобрела целлюлит на тощих боках. Не думаю, что в этом доме у мальчишки была райская жизнь, но по моему мнению, для его адекватности это было полезнее, чем общество его аморального папеньки и его полоумных друзей.

Я всегда гордился умением себя контролировать, поэтому дал себе слово относиться к Гарри Поттеру максимально непредвзято, но на первом же занятии не смог подавить неконтролируемый приступ неприязни, когда на меня с первой парты высокомерно вылупился чертов Джеймс!

Разумеется, это был не он, в чем я убедился присмотревшись к малолетнему Поттеру внимательнее. Усилием воли я заставил себя продолжать урок как ни в чем не бывало и, лишь взяв себя в руки и успокоившись, я вдруг понял, что мальчишка смотрит на меня со странным воодушевлением, которое я сначала принял за издевку, и похоже готовится записывать высокопарные избитые фразы, которые я ежегодно произношу на первом занятии у первокурсников, заранее зная, что большинство из них — безнадежные болваны. Но, видимо, моя вступительная речь смогла произвести на мальчишку впечатление. Было совершенно очевидно, что он не знал, кто я и какую роль его отец сыграл в моей судьбе; он не мог знать, за что я могу его ненавидеть или предвзято относиться. Я безошибочно узнал в нем ребенка из мира маглов, которые всегда разительно отличались от детей из семей волшебников: поначалу все происходящее кажется им волшебством, сказкой, они стремятся к познанию. Но вскоре очарование рассеивается, новый дивный мир приедается, и вчерашние восторженные мечтатели становятся посредственностями, а их глаза потухают и отражают лишь скуку и лень.

Я вижу это превращение из года в год и не собираюсь тешить этих детей несбыточными иллюзиями. Единственную мысль, которую они должны усвоить на моих уроках — чтобы добиться результата, они обязаны выполнять мои рекомендации и вкалывать, как домашние эльфы.

Именно поэтому я стираю бессмысленный восторг с лица Поттера всего лишь тройкой несложных вопросов. Юнец меняется в лице, и едва до него доходит, что я не пытаюсь с ним миндальничать под стать остальным, как паршивец сразу же осмеливается мне нахамить! Я чувствую приступ ярости, но быстро ставлю зарвавшегося щенка на место. Мои худшие предположения насчет мальчишки подтверждаются: он всего лишь тупоголовый напыщенный индюк — Джеймс Поттер номер два. Но слава Мерлину, теперь преимущество не на его стороне: Нюниуса больше нет — есть только Северус Снейп, который больше никогда не позволит безнаказанно над собой издеваться.

***

На первом педсовете ожидаемо обсуждают главную новость этого года — приезд Золотого Мальчика. Я не желаю участвовать в обсуждении и высказывать свое мнение: многие из присутствующих здесь в курсе моих прежних отношений с Поттером-старшим, и, стоит мне сказать, что мальчишка нахал и болван (такой же как отец!), как они не преминут ткнуть меня носом в мое нелицеприятное прошлое, обвинив в предвзятости. Поэтому я молчу, делая безразличный скучающий вид.

Помимо Поттера на курсе обнаруживается еще три всадника Апокалипсиса — все четверо учатся само собой на Гриффиндоре. Первый из них самый разрушительный — Лонгботтом; если это фантастическое существо доучится до седьмого курса не погибнув по неосторожности и не убив кого-нибудь по той же самой причине, я до конца своих дней с поседевшей головой буду пить Умиротворяющий бальзам и считать, что страшная беда обошла меня стороной.