Холодный воздух подземелий (СИ)

Я не мог в это поверить — даже если каждое его действие было продиктовано зудящей на ухо Грейнджер, то как его зелье могло оказаться лучше зелья мисс Зубрилки, которая теперь наверняка не переживет подобного унижения?

— Как вам это удалось, Поттер? — изумленно спросил я, зачерпывая латунным ковшом кристально прозрачную настойку гвоздикоцветной эписции, тонкий горьковатый аромат которой не оставлял сомнений в качестве приготовленного зелья. Для сравнения — у Финнигана плавали белые плотные хлопья на поверхности, у Грейнджер на первый взгляд все было хорошо, но накипь на стенках котла портила впечатление; зелье Уизли было мутным, у Малфоя на дне выпал серый осадок — про остальные экземпляры молчу, потому что смотреть там было не на что.

Я с подозрением смотрел на Поттера, ожидая ответа, до которого тот все же снизошел через некоторое время.

— Не знаю, сэр, — с глупым выражением лица проговорил он. — Я просто внимательно читал инструкцию в учебнике…

Оказывается Поттер умел внимательно читать, о как. Класс замер в ожидании вердикта, переводя взгляды с Поттера на меня и обратно — с меня на Поттера. Я собрал все свое самообладание в кулак…

— Десять баллов Гриффиндору, — с усилием произнес я, полагая, что сразу же наткнусь на самодовольное победное выражение, написанное на лице мальчишки, которое не вызовет у меня ничего кроме раздражения, но ошибся.

Мальчишка вообще никак не отреагировал на мою скупую похвалу и продолжал сидеть с прежним глупым выражением лица, нахохлившись как воробей. Я подумал, что это явно не в стиле Поттеров, и, отойдя к своему столу, окинул звезду сегодняшнего урока внимательным взглядом.

Мальчишка выглядел каким-то невыспавшимся и еще более рассеянным, чем обычно. Уизли тыкал его в бок, советуя поторопиться на обед, и Поттер нехотя подчинился, собирая свои вещи, при этом не говоря своим приятелям не слова. Томас с Лонгботтомом решили, что обязаны поздравить его с блестящим успехом, и принялись хлопать его по плечу, очевидно, надеясь доставить удовольствие герою. Но к моему величайшему удивлению, Поттер лишь кисло улыбнулся своим почитателям и смылся из класса. Слава, оказывается, может быстро осточертеть!

Так или иначе, я был уверен, что блестящее зелье сынка Джеймса было не более, чем удачей — такой же, как и победа над троллем неделей ранее. Я решил понаблюдать за ним на следующем занятии.

Через неделю все повторилось.

Полтора часа я не спускал с паршивца глаз и не мог поверить в то, что видел. Проклятый Поттер ни разу не оторвал взгляд от парты, и стоило Уизли попытаться отвлечь соседа какой-либо идиотской ерундой, как Поттер еще яростнее и угрюмее утыкался в учебник, игнорируя реплики своего самого ревностного подхалима! Грейнджер сидела рядом и высокомерно выдавала замечания исключительно по делу, но юный победитель темных лордов и троллей также не обращал на нее никакого внимания.

Я усмехнулся про себя: судя по тому, как Поттер ударился в учебу, дорогие товарищи-подпевалы достали его до почечных колик, иначе с чего бы он предпочитал их бессмысленную трепотню книжкам?

Спустя пару недель замеченные успехи Поттера начали нахваливать на педсовете.

— Удивительный ребенок, коллеги! — кудахтала Спраут. — Сам тише воды ниже травы, а пишет такие замечательные полные эссе! С ним пока может соревноваться только мисс Грейнджер…

Я едва удержался, чтобы закатить глаза. Таких тихонь-отличников было, как правило, по три-четыре на каждом курсе, но мы никогда их не обсуждали, во-первых, потому что у них не было героического прошлого; а во-вторых, если они не доставляли проблем — какого черта нам вообще нужно было их обсуждать? Но Поттер — это ж особый случай, так и будем до седьмого курса разбирать каждый его чих, аж думать противно…

— Как тебе Гарри, Северус? — небрежно спросил меня Альбус, когда мы остались с ним в кабинете наедине. Он блеснул на меня глазами с плохо скрываемым любопытством.

Я сделал бесстрастное лицо.

— Едва ли я могу удивить вас своими выводами, — ответил я, усмехнувшись, — это совершенно обычный мальчишка, ничем не отличающийся от других.

— Это хорошо, — Дамблдор вздохнул, — быть может, вы сумеете найти с ним общий язык.

— Это вряд ли, — я внутренне скривился, — он учится не на моем факультете, все его проблемы должна решать Минерва, а специально втираться к Поттеру в доверие я не собираюсь. Я буду оценивать его только по успехам в моем предмете, иных причин относиться к нему по-особенному у меня нет.

Конечно, сказав это, я слегка покривил душой; но я и не был расположен откровенничать с директором, как в былые времена. Тем паче, что и прежде мне приходилось делать это скорее от безысходности и отчаяния. Альбус был большой любитель влезть в душу и покопаться там, поэтому я с неудовольствием ждал, когда он напомнит мне, чьим сыном был малолетний Поттер. Но в этот раз Дамблдор проявил деликатность.

— Рад это слышать, мой мальчик, — только и сказал он и отпустил меня.

Правильно сделал, подумал я. Потому что изменить мое отношение к мальчишке не мог даже тот факт, что он был ее сыном.