ХОЛОКОСТ — ЭТО СМЕШНО

Консервативный публицист Макс Бут, требовал не только увольнения Черчилля, но и ограничения безнаказанности университетских профессоров под защитой академических свобод. Бут писал в Лос–Анджелес Таймс: «будь Черчилл не дремучий левый, а какой–нибудь дремучий правый, называющих жертв СПИДа «маленькими извращенцами», или жертв Холокоста «маленькими шейлоками», то толпа его защитников сама линчевала бы его без всякой оглядки на академические свободы». Характерно, что в длинной дискуссии по сугубо американским проблемам обе стороны призывают символы Холокоста в контексте очень далеком от его исторического содержания.

* * *

Ури Вейл в интервью Саре Блау рассказывает анекдот: «Кнессет кипит от возмущения. Как можно сравнивать Гитлера и Гиммлера? Ни в коем случае не сравнивать! Никогда!!!»

В Америке такие битвы тоже происходят, а известный юрист, профессор права Гарвардского университета Аллан Дершовиц даже придумал термин «сравнительный антисемитизм» для тех, кто пытается сравнивать Холокост с чем бы то ни было. Сейчас накал страстей несколько приутих, и еврейский Холокост пишут по–английски с заглавной буквы, а остальные — со строчной. Хотя иногда страсти разгораются с новой силой. Антидиффамационная Лига заявила, что сравнения консервативных христианских деятелей Холокоста с абортами недопустимо. Ярость еврейских организаций вызвала кампания «Холокост в тарелке». В ответ на нервные протесты еврейских кругов защитники животных ссылаются на убежденного вегетарианца Башевис–Зингера, говорившего: «Там, где речь заходит о животных, любой человек становится нацистом. Для зверей каждый день — Треблинка» (19). В самом конце 2005 года даже разгорелась дискуссия по поводу правомочности сравнения противников эволюции, старающихся внедрить теории божественного «интеллигентного дизайна» в американские школьные программы с отрицателями Холокоста.

Писатель Эли Визель прославился ревностной борьбой со всякой банализацией Холокоста. В 80–е годы он писал гневные письма протеста во все доступные ему СМИ, где проводилось сравнение с Холокостом. Мне не удалось найти первоисточник, но в прессе распространена история о том, как Эли Визель написал протест рецензенту фильма о ядерной катастрофе. Рецензент якобы описывал последствия «ядерного холокоста». Визель указал на недопустимость подобных сравнений, оскорбляющих память жертв нацизма. Даже, если ничего подобного не было в действительности, эта история хорошо отражает характер деятельности Визеля. Эли Визель – писатель средний. Недаром Нобелевский комитет, несмотря на мощное лоббирование и огромное давление, дал ему премию мира, а не нобелевку по литературе. Визель построил свою карьеру на Холокосте, и наверное больше всех сделал для того, чтоб внедрить Холокост в общественное сознание. В апреле 2005 Эли Визель сказал в интервью:

В последнее время слово «холокост» так часто используют совсем не к месту, что я сам не хочу больше его употреблять. Слышал недавно, как телерепортер, рассказывая о поражении спортивной команды, заметил, что это «был для этой команды настоящий холокост». Извините…

Опубликовано на сайте БиБиСи 16/04/2005/

* * *

Мой дед тоже погиб в Холокосте. Как–то напился пьяным и свалился со сторожевой вышки.

Израильская сатирическая группа «Камерный квинтет» не раз шокировала общество острой сатирой, критикующей уродливые явления жизни страны — в том числе коммерциализацию и циничную эксплуатацию Холокоста и тех, кто, невинно закатывая глазки, бессовестно торгует памятью его жертв. Замечательный скетч Асафа Ципори: переживший Холокост рассказывает о страшных ужасах… В конце выясняется, что сам уцелевший был в «списке Шиндлера» и ничего из рассказанного сам не видел. Такой скетч еще на грани дозволенного общественным вкусом.

Пошутить о еврейской полиции, о юденрате или лагерных капо пока еще в Израиле невероятно. Да и неизвестно еще, насколько много знает израильское общество о евреях, сотрудничавших с нацистами. Хана Арендт, работавшая корреспондентом в Израиле во время процесса Эйхмана, рассказала множество забавных подробностей. В ее книге «Эйхман в Иерусалиме» можно прочитать, как генеральный прокурор Гидеон Хаузнер за несколько минут до произнесения исторической речи «Шесть миллионов обвиняют» скандалил в кулуарах. Хаузнер угрожал администратору суда: если не найдется пригласительных для его жены и дочери, то речь пускай произносит кто–нибудь другой. Арендт тогда пустила в оборот выражение «банальность зла», имея в виду вовсе не только банальных и мелких людишек, вроде Эйхмана, составлявших нацистскую машину уничтожения, а саму бытовую банальность, будничность преступной практики Холокоста, лишенной всякой уникальности и вселенского ужаса. После выхода книги Арендт большинство израильских друзей порвали с ней отношения, не оценив иронии и сарказма. Арендт в Израиле бойкотировали более 30 лет.