Холокост и православная церковь

Впрочем, и у самого митрополита Андрея помощь удавалось найти далеко не всем. Когда в дни июльских расправ жена арестованного профессора Львовского политехнического института академика Казимежа Бартеля (в прошлом — премьер-министра Польши) обратилась к Владыке с просьбой помочь освободить супруга, глава униатской Церкви ответил, что ничего не может сделать. Вскоре К. Бартель был казнен. А когда жена академика А. Цешинского, лично знакомая с митрополитом, просила его помочь спасти мужа, А. Шептицкий ответил ей, что «не вмешивается в мирские дела». Кроме того, митрополит публично не осудил резню евреев и поляков, устроенную националистами во Львове в первые дни немецкой оккупации, и так и не написал обещанное Е. Левину пасторское письмо⁵³⁹.

Между тем антисемитские гонения продолжались. 25—TJ июля 1941 г. во Львове произошел трехдневный погром (так называемые «дни Петлюры», в связи с годовщиной его смерти), в ходе которого были убиты от 2 до 5 тысяч евреев, в основном представителей интеллигенции. В этих погромах, которые происходили и в других населенных пунктах Западной Украины — городах Тернополе, Станиславе (ныне Ивано-Франковск), многих местечках и селах, — активно участвовали члены О УН. В конце июня — в июле по Восточной Галиции прокатилась настоящая волна погромов, принявших массовый характер. Всего, по подсчетам одного из ведущих украинских исследователей темы Холокоста, харьковского историка А. Круглова, она охватила 147 населенных пунктов, и инициаторами, участниками акций в основном были антисемитски настроенные местные жители, в том числе отдельные униатские священники: «Греко-Католическая Церковь фактически ничего не сделала для недопущения или прекращения погромов. В некоторых случаях священники выступали как организаторы погромов»⁵⁴⁰.

А. Круглов также указал, что ни один униатский священник летом 1941 г. не призвал участников погромов опомниться, прекратить убийства беззащитных мужчин, женщин, детей и покаяться, отметив, что Греко-Католическая Церковь в целом заняла по отношению к погромам пассивную позицию и тем «объективно способствовала убийствам»⁵⁴¹. Эти ужасные акции, приведшие к гибели тысяч людей, охватили всю Восточную Галицию, в отличие от других частей Украины, где погромного движения нацистам спровоцировать не удалось.

В августе — октябре того же года в Галиции началось создание так называемых «трудовых» концлагерей: Белжецкого на территории Польши и Яновского, расположенного на окраине Львова по адресу: улица Яновская, 134. В эти лагеря (где смерть от голода была обычным явлением) высылались пойманные в ходе облав евреи со всего региона.

8—15 октября 1941 г. во Львове произошло переселение большинства евреев в специально выделенный самый неблагоустроенный район города — так называемый «еврейский квартал» (в дальнейшем гетто), сопровождающееся уничтожением около 5 тысяч человек — больных и калек. В январе 1942 г. состоялась «меховая акция», в ходе которой под угрозой смерти евреи должны были сдать все меховые, теплые вещи и обувь. Через два месяца, в марте, была проведена «акция переселения», или «мартовская акция», продолжавшаяся две недели и выпавшая на еврейскую Пасху. В ходе ее людей вывозили в Белжецкий лагерь, где их убивали в газовых камерах, таким образом погибли 12–15 тысяч евреев. 24 июня 1942 г. во Львове убили от 6 до 8 тысяч евреев, которым прежде разрешили жить вне «еврейского квартала», и т. д. Всего в дистрикте «Галиция» были организованы 78 гетто, в основном в конце 1941 г. — начале 1942 г.⁵⁴²

В первые несколько месяцев после немецкого вторжения А. Шептицкий все еще верил в установление украинского национального единства под эгидой нацистского режима. Однако уже вскоре оккупанты запретили деятельность правительства Я. Стецько и ликвидировали все признаки украинской «самостийности», начались репрессии против наиболее активных бандеровцев. Восточную Галицию присоединили к немецкому генерал-губернаторству, созданному на оккупированной части Польши. Еще до осуществления присоединения митрополит Андрей пытался этому помешать и сохранить автономию Галиции, отправив А. Гитлеру и Г. Гиммлеру телеграмму с просьбой-призывом не уничтожать идеала свободной Украины. Однако это не дало никакого положительного результата⁵⁴³.

Постоянное насилие со стороны нацистов, а также растущее в украинских кругах разочарование в германской позиции относительно украинских национальных ожиданий не могло не повлиять на позицию митрополита. Более всего его беспокоило деморализующее и разлагающее влияние нацистов на местное украинское население, особенно на молодежь, и Владыка Андрей несколько раз открыто выражал свою озабоченность по этому поводу.