Холостяк

Роман кивнул.

— Я не собирался выпаливать это вот так, но говорил совершенно серьезно.

— Роман, но ведь не может быть, чтобы ты правда хотел жениться.

— Почему?

Шарлотта предпочла бы, чтобы он отвел взгляд — все, что угодно, только бы разорвать эту связь, потому что завораживающие голубые глаза умоляли ответить «да», послав к черту все «как» и «почему». Но отец вернулся очень вовремя — его возвращение ясно показало ей, почему не стоит следовать велению сердца.

— Потому что…

Она закрыла глаза, пытаясь подобрать слова для лучшего ответа, такого, который будет звучать наиболее осмысленно и рационально, такого, который объяснит Роману все различия между ними.

— Я тебя люблю, — сказал Роман.

Ее глаза широко распахнулись.

— Ты не можешь…

Он наклонился к ней, упершись одной рукой в стенку кабинки, и заставил Шарлотту замолчать, закрыв ей рот поцелуем. Теплым поцелуем, от которого ее сердце просто плавилось.

— Хватит уже повторять это слово «не можешь», — прошептал он, касаясь губами ее губ.

Потом он снова припал к ее губам и раздвинул их, его язык ворвался в ее рот, он целовал ее до тех пор, пока из ее горла не вырвался низкий стон.

— Эй, мама, посмотри, они целуются по-французски!

— Ого, с языками и все такое! А разве это можно делать на людях?

Шарлотта и Роман оторвались друг от друга. От смущения она густо покраснела.

— И это говорит ребенок, который стрелял вермишелью по рыбкам! — сказала она, качая головой.

— Я задал тебе вопрос, — сказал Роман очень серьезно.

— И ты должен знать мой ответ. — Каждый удар ее сердца отзывался болью. — Я… — Она облизнула влажные от поцелуя губы. — Ты видел моих родителей, ты знаешь, как живет моя мать. Как ты можешь просить меня повторить ее путь?

Шарлотта опустила голову, ей очень хотелось испытывать праведный гнев, который переполнял ее раньше, во время бейсбольного матча, даже при том, что она понимала, что переносит чувства к отцу на Романа.

— Я не прошу тебя повторить ее жизнь.

Роман нежно, даже с благоговением, взял ее лицо ладонями. У нее снова подкатил ком к горлу.

— Ты планируешь остаться в Йоркшир-Фоллз?

Ответ Шарлотта знала заранее и соответствующим образом настроилась.

Роман покачал головой:

— Нет, но… — Его пальцы крепче сжались вокруг ее лица. — Но я обдумываю разные варианты. Я не хочу тебя терять и готов найти какой-то компромисс. Я прошу тебя только об одном: не будь предубежденной. Дай мне время придумать что-то такое, что устроит нас обоих.

Шарлотта с трудом сглотнула, она не могла поверить тому, что слышала, и не знала, можно ли поверить в непостижимое и при этом не пострадать. С другой стороны, ей будет больно его терять, как бы ни развивались события. Ей хотелось провести с Романом как можно больше времени до того, как произойдет неизбежное.

Если неизбежное произойдет. Шарлотта гнала от себя все мысли о родителях, но понимала, что скоро ей все равно придется иметь с ними дело. Роман употребил слово «компромисс», что означает, что он учитывает и ее потребности. Неожиданно она испытала всплеск адреналина.

— Ты сказал, ты меня любишь?

Он кивнул. Сглотнул. Шарлотта видела, как его горло конвульсивно дернулось.

— Я никогда никому этого не говорил.

Шарлотта сморгнула влагу с глаз.

— Я тоже.

Роман уронил руки на ее плечи.

— Что ты хочешь сказать?

— Я тоже тебя люблю.

— Они сейчас снова это сделают! — закричал мальчишка за соседним столом.

— И-и-и-и! — завопил его брат вдвое громче.

Роман засмеялся, и Шарлотта почувствовала, что он испытывает от всего этого такое же удовольствие, как она сама.

— Можешь себе представить полный дом мальчишек? — спросил он.

— Не смей даже шутить на такую серьезную тему!

В ответ Роман лишь усмехнулся.

— У нас в семье были одни мальчишки, а мы оба знаем, что пол зависит от моих генов. Только представь, сколько удовольствия мы можем получить, делая этих самых детей.

Он стал ритмично поглаживать кончиками пальцев ее плечо, и это движение очень быстро превратилось в эротическую прелюдию.

Дети от Романа… Шарлотта внутренне затрепетала, она желала этого так сильно, как раньше даже представить себе не могла, но понимала, что скорее всего ее желание невыполнимо. Им еще нужно во многом разобраться, прежде чем она сможет позволить себе хотя бы думать о таком будущем. Но он тронул ее сердце — если точнее, он им завладел. Ее сердце всегда принадлежало ему, еще с той ночи, когда он поделился с ней своими сокровенными мечтами, и у нее не было иного выбора, кроме как оттолкнуть его в ответ. Она еще не приняла никаких конкретных решений, но знала, что сейчас она бы его не оттолкнула.

— Готовы сделать заказ? — спросил высокий темноволосый официант.

— Нет, — ответили они одновременно.