Холостяк

Роман посмотрел на лицо женщины и понял, что Рик прав. Ему стало понятно, почему при виде этой женщины его бросило и жар. Перед ним была уже не девочка, но женщина, зрелая и невероятно обольстительная. Она улыбается так же лучисто, как ему запомнилось, ее гладкая, как фарфор, кожа все так же словно светится изнутри… Губы Романа сами собой сложились в улыбку. Она всегда вызывала у него улыбку уже одним своим присутствием в комнате, и это не изменилось. Но сама Шарлотта изменилась. Она стала одеваться более современно, походка у нее стала более уверенной, очевидно, она, повзрослела и стала самой собой.

Девушка, которой он был увлечен в школьные годы, превратилась в чертовски красивую женщину. У Романа пересохло во рту, и, к счастью, под столом не было видно, как он возбужден. Эта женщина всегда действовала на него таким вот колдовским образом. Пока он ждал, когда она остановится возле его столика, его пульс пустился вскачь.

Тем временем Рик прошептал ему на ухо:

— Пять, четыре, три, два…

Роман сразу вспомнил, как тяжело иметь двух старших братьев.

В тот самый момент, когда Шарлотта должна была остановиться и узнать Романа, она вдруг резко свернула в сторону и направилась к столику, за которым уже сидела Бет.

Роман застонал и повернулся к команде клоунов, которые назывались его братьями.

— Похоже, братик, она заставит тебя потрудиться.

«Разве когда-нибудь было иначе?»

Чейз засмеялся:

— Спорим, ты не привык, чтобы тебя игнорировали. Это очень плохо действует на самолюбие.

— Заткнись ты, — пробурчал Роман.

Он не забыл ту ночь в выпускном классе. Хотя он привык считать, что их отношения порвала Шарлотта, он никогда не пытался восстановить отношения. Не то чтобы он боялся трудной работы или даже еще одного отказа. Желание добиться ее существовало у него всегда, но просто не было времени.

И вот теперь ситуация изменилась. Роман вернулся домой надолго, и он больше не собирался позволять ей намеренно его игнорировать. Пришло время довести дело до конца.

Значит, Роман действительно вернулся. Потрясенной Шарлотте все еще не верилось. Ни то, что в обеденный перерыв она мельком увидела через стекло витрины знакомый силуэт, ни тревожное предчувствие, на которое она пыталась не обращать внимания, не подготовили ее к огромному потрясению, которое она испытала, увидев Романа воочию.

«Будь он неладен!» — с досадой подумала Шарлотта. Ни один человек на всем белом свете не действовал на нее так, как Роман. Один взгляд — и все, она снова чувствует себя девочкой-подростком с разбушевавшимися гормонами.

Время не прошло для Романа бесследно — он изменился, причем к лучшему. Возраст проявился в его внешности разными способами. Его лицо стало более худощавым, черты обозначились четче, а голубые глаза, если это вообще возможно, стали еще ярче и приобрели какой-то поразительный оттенок. Шарлотта покачала головой. Она не могла знать этого наверняка — не смогла рассмотреть его хорошенько. Потому что поначалу она задержалась у входа в ресторан, чтобы дать ему время побыть с Бет наедине, а потом — потому что у нее вспотели ладони и она была подавлена тем, что никак не может восстановить самообладание.

Но в одном отношении Роман не изменился, в этом Шарлотта была совершенно уверена, — его инстинкт репортера остался прежним. С первого взгляда он не только вес видел, но и анализировал. И она не хотела, чтобы он анализировал ее.

— У тебя руки дрожат, — заметила Бет.

Шарлотта сделала большой глоток содовой, которую для нее заказала подруга.

— Это от кофеина.

— А я думала, это от избытка тестостерона.

Шарлотта сама не понимала, как ей удалось сдержаться и не выплюнуть содовую в усмехающееся лицо Бет.

— Ты хочешь сказать, от избытка гормонов?

— Да все равно. Ты прошла мимо вон того столика, — Бет небрежно махнула рукой в ту сторону, где сидели братья Чандлер, — и ты перевозбудилась от такого количества превосходной мужской плоти.

— Не показывай на них, — сказала Шарлотта.

— Почему? На них пялятся все остальные посетители ресторана.

— Это точно.

Шарлотта запоздало спохватилась, что теперь она уже не сможет притворяться, будто не видела братьев. А первоначально она собиралась их игнорировать. По крайней мере до тех пор, пока она что-нибудь не съест и не восстановит внутреннюю защиту от опасного воздействия Романа. Она положила влажные руки одну на другую.

— Все, но не я. У меня против них иммунитет.

— И всегда был. Или ты притворялась, что был, — заметила Бет с мудростью, которой у нее не было в юности. — Хотя я никак не могу это понять. — Она замотала головой. — Не понимала и никогда не пойму.