Холостяки

– Кэми? – снова окликнул меня Стерлинг.

– Я на минутку.

Подхватив платье с пола, я прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Лампы дневного света оказались слишком яркими, и я, прищурившись, посмотрела на свое отражение. Волосы растрепались после секса, глаза были сонными.

Какого черта он начал называть меня Кэми?

Кэми – это слишком интимно. Кэми – это подружка. Кто-то, с кем ты смотришь футбол по воскресеньям, поедая пиццу с беконом. Но я даже не знала, любит ли Стерлинг американский футбол. Возможно, он предпочитает европейский. Я покачала головой, пытаясь прогнать несуразные мысли.

Я натянула платье через голову и поняла, что под него мне надеть нечего, потому что Стерлинг разорвал колготки.

Я ополоснула холодной водой щеки, пытаясь взять себя в руки, прежде чем снова встретиться со Стерлингом.

Когда я вышла из ванной, он сидел на краю постели. Стерлинг поднял голову и посмотрел на меня, ободряюще улыбнувшись.

– Ты уверена, что ты в порядке, дорогая? – спросил он. Его голос был негромким, но уверенным.

Я проглотила вдох и снова кивнула. За последние пять минут атмосфера в номере радикально изменилась. Я боялась, что секс все между нами изменит, и оказалась права. Все ощущалось иначе, все казалось сложнее. Наша когда-то счастливая дружба с ее игривыми пикировками покрылась серым туманом тайны.

Я сунула бюстгальтер в сумку, натянула туфли на голые ноги.

– Ты уходишь? – спросил Стерлинг, вставая и становясь передо мной. – Я думал, мы останемся здесь на ночь…

По блеску его глаз я поняла, что он рассчитывал снова заняться сексом, но этого никак не могло произойти. Слишком велика была моя потребность убежать.

– Я не могу остаться на ночь. Мне нужно убедиться в том, что я полностью готова к завтрашнему дню, – сумела сказать я, но мой голос дрожал.

Стерлинг быстро кивнул.

– Верно. Завтра. Разумеется.

Правда заключалась в том, что мне требовалось побыть в уединении, чтобы все это переварить. И я не могла проснуться рядом со Стерлингом, а потом отправиться с ним на кастинг невест. Ни за что на свете. Я все еще не могла поверить, до чего мы с ним дошли этой ночью. Я понятия не имела, что у него на уме. Возможно, я была просто очередной жертвой в списке побед. Что-то вроде последней возможности оторваться, прежде чем завязать.

– Я надеюсь, ты понимаешь, – добавила я.

– Конечно, не беспокойся. Позволь мне проводить тебя до такси.

На миг выражение его лица стало разочарованным. Но я решила, что мне показалось.

Я покачала головой.

– Швейцар мне поможет. – Стерлинг все еще был голым, его тяжелый член висел между ног. – Я справлюсь. – Направляясь к двери, я подтянула ремешок сумки повыше на плечо.

Его пальцы обхватили мое запястье, когда я уже собиралась открыть дверь. Он развернул меня лицом к себе.

– Этот вечер был…

– Я знаю. – Я должна была остановить его. Я не в силах была услышать, что это был лучший, самый удивительный вечер в его жизни, потому что я знала, что таким он был для меня. Я не могла услышать от него это и уйти, а потом просто работать рядом с ним утром, как будто ничего не случилось. Лучше всего было развернуться и уйти. Что я и сделала.

Двигаясь, будто в густом тумане, я передвигала ноги, пока не очутилась в лифте под беспощадным светом.

Густой мрак рассеялся, едва я вышла на тротуар. Слезы грозили хлынуть из моих глаз.

Я любила его.

Стерлинг боялся, но все же хотел поверить в любовь. Он заботился о своей матери. В моих ушах все еще звучал его низкий голос, когда мы занимались любовью. Он слушал меня, он удовлетворял меня, как никто другой…

Черт подери, я любила его.

И я была в ужасе от того, что мне предстояло на следующий день.

Глава тридцать четвертая. Стерлинг

Быстро съездив утром домой, чтобы принять душ и переодеться, я вернулся в «Уолдорф Астория».

Женщины выстроились в очередь вдоль боковой стены здания, и мне пришлось попросить водителя такси остановиться у черного хода. Я вошел через черный ход, чтобы меня не затоптали и чтобы не отвечать на вопросы репортеров и телевизионщиков, которые ждали меня и брали интервью у женщин.

Мне не терпелось увидеть Кэмрин. После ее ухода я почти не спал. Я подумал было о том, чтобы тоже уехать домой, но когда я лег в постель, простыни все еще хранили ее запах. И мне страшно было уйти, страшно, что все будет забыто, как только я выйду из номера.

Кэмрин так и не ответила на мое сообщение с пожеланием спокойной ночи. А учитывая, как поспешно она ушла, я беспокоился о ее состоянии.

Я долго бился, но так и не понял, что я такого сделал, чем оттолкнул ее. Именно Кэмрин говорила мне, что поступки говорят громче слов, поэтому я пытался показать ей, что она значит для меня. Я познакомил ее с мамой, попытался облегчить выплату долга, я захотел провести с ней ночь. Всем этим я пытался показать, насколько ценю ее и хочу, чтобы она была в моей жизни. Если бы я только смог поговорить с ней этим утром, возможно, я бы смог объяснить ей это.