Холст

За левую руку Мансура держалась девочка. Она внимательно слушала их разговор, не вмешивалась, не копировала поведение суетливых и капризных детей стоящих неподалеку. Она спокойно стояла и снизу вверх смотрела то на своего отца, то на Сергея. По их одежде, да и вообще по их внешнему виду чувствовалась забота любящей женщины. Матери и жены. Оба одеты по-летнему просто и со вкусом. Девочка в белых джинсах, в ярко-зеленой футболке с изображением четырехколесных роликов, а на ее ногах серые кеды с белой подошвой. Сам же Мансур стоял в рубашке в клетку с коротким рукавом, в синих джинсах и в кроссовках. Жара стояла такая, что другой одежды и не придумаешь.

– Знакомьтесь, моя дочь Азалия, – прокурор представил Сергею свою дочь, склонив к ней голову. – А это Сергей. Помнишь, я тебе рассказывал о художнике, у которого я видел маленькую картину его сына? –обратился он к своей дочери.

– Да, – выразительно воскликнула Азалия и кивнула головой.

– Вот он тот самый художник, который будет рисовать твой портрет.

– Здравствуйте, дядя Сергей, – она протянула Сергею свою маленькую детскую ладошку.

Все время представления и знакомства с ним Сергей изучал ее таким считывающим взглядом, как художники осматривают своих натурщиц. Он сделал несколько шагов назад, чтобы оценить ракурс на фоне колеса обозрения. Как любой фотограф или художник, который планирует создать образ, Сергей заранее решил, что изображать дочку Мансура он будет на фоне колеса обозрения.

– Вы пришли без сына? – спросил прокурор и осмотрелся вокруг, –дочке я уже рассказало вашем сыне. Им было бы весело вдвоем.

– А Вася будет сегодня с нами? – утвердительно спросила Азалия

– Азалия, Василий сегодня не смог составить мне компанию, – Сергей присел на корточки подле нее, –он сильно расстроился, но сегодня у него лечебные процедуры. Отменить никак нельзя, – Сергей помотал головой, не спуская взгляда с ее увлеченных глаз.

– Он заболел, что ли? – спросила Азалия

– Можно сказать и так. В следующий раз обязательно мой Васька составит нам компанию. Вот когда нарисую твою портрет, мы соберемся здесь снова, и он вручит его тебе. Договорились?

– Да! – воскликнула она.

– Сегодня плановые процедуры, – встав с корточек, Сергей начал оправдываться перед Мансуром, – все было запланировано давно. А я-то и забыл совсем. Хорошо, что жена помнит. Но я все равно хочу нарисовать вторую картину. На ней я их представлю лучшими друзьями, которые развлекаются в этом парке. Надеюсь, вы не будете против такого предложения.

– Конечно, не против. Я только за. Было бы очень интересно посмотреть на нее. Моя дочь быстро взрослеет и скоро совсем перестанет ходить куда-либо со мной. Тогда в этот парк мне путь будет закрыт. Важнее для нее будут прогулки с друзьями. Сейчас-то они не могут нормально фотографироваться. Постоянные кривляния на камеру, – Мансур вопросительно посмотрел на свою дочь.– Повзрослеет, потом вообще не дождешься от нее нормальных фотографий.

– Папа, я много раз говорила тебе, что я не люблю фотографироваться. А ты меня все время заставляешь, –обижено ответила девочка и тут же насупилась.

– Вот видите, Сергей, только сказал об этом, и сразу обиделась. А когда начинаешь фотографировать, так вообще начинается кошмар. Азалия, сходи вон к том киоску и купи нам всем мороженое, – Мансур вручил ей пару бумажных купюр, – только не торопись.

– Я понимаю. Мой Васька до сих пор от фотоаппаратов бегает. Но мне повезло, я рисую. Нет пугающего объектива камеры перед ним и не надо говорить ему «замри».

– А я хотел бы представлять, как она гуляет в этом красивом парке с другом или друзьями, катается на этих аттракционах, – Мансур обвел взглядом парк, насколько ему позволял поворот головы. – Я часто езжу в командировки, редко бываю дома. Даже если я в городе, то почти всегда засиживаюсь допоздна на работе. И к глубокому моему сожалению, пропускаю ее взросление. Вы, как любящий отец, меня должны понять.

– Вы не поверите, я иногда пишу картины со взрослым Васькой, – отвечал Сергей. – Например, как он водит машину, как учится в университете или как он идет в поход с друзьями. Вот сегодня начну рисовать, как он гуляет с вашей дочкой в этом, как вы сказали, прекрасном парке. Так что я вас не только понимаю, даже сочувствую вам в какой-то степени.

– Давайте прокатимся на колесе обозрения; сядем в четырехместную кабинку, – предложил Сергей. – Помните, я говорил вам при первой встрече, что у меня есть идея, как я хочу изобразить вашу дочь? Так вот, она находится внутри этого колеса, вернее, на его вершине. Я должен увидеть экспозицию панорамы, которая будет видна из прозрачной кабинки. А Азалия будет сидеть напротив меня рядом с вами. А пока будем подниматься, съедим это вкусное мороженое. Если оно не растает, пока мы будем стоять в очереди за билетами, – Сергей как и Мансур наблюдал за Азалией, которая стояла в очереди. Увидев устремленные на себя взгляды, она помахала обоим рукой.