Холст с историей

Воздух моментально потерял прозрачность. Мы задыхались и кашляли. Старик выскочил из кабинета еще раньше меня. Дверь он оставил полуоткрытой и я с размаху приложился в нее лбом, пока искал выход. Полицейский выбрался вслед за нами.

Пожарную сигнализацию мы отключили, пожарников отправили обратно. Кабинет проветрился. В разгар летней жары я держал окно открытым, и дым ушел довольно быстро. Полицейские обыскали старика, и убедились, что картину он не украл. Она где-то в кабинете. Где-то на полу, среди десятков копий, которые ничем не отличаются от оригинала.

— У нас проблема! — сказал я, и полицейский совершенно этому не обрадовался.

— Когда эта штука рванула, я держал картину в руке. И копию тоже держал в руке. И уронил их куда-то сюда, когда пошел дым, — я показал на пол, заваленный ворохом картин.

— Так оригинал здесь или его опять украли? — спросил полицейский.

Вот только кто бы знал ответ! Как мне отличить один рисунок от другого, если все они перемешались?

— Думаю, здесь, — ответил я, разглядывая картины на полу. — Никто не входил в кабинет без нас, так что вор не смог бы вынести полотно.

Полицейский посмотрел на меня взглядом, который стоило приберечь для встречи со слабоумным ребенком. Потом посмотрел на открытое окно. Он молчал. Я молчал. Я держал окно открытым! На первом этаже. Кто угодно мог забраться в кабинет, и забрать картину, пока мы стояли в коридоре и охраняли дверь.

Хотя вору пришлось бы действовать в дыму, и как-то найти подлинник среди множества копий. Как ему отличить один рисунок от других? Может, он просто идиот, который не подумал об этом, и сам себя перехитрил? Или на оригинале действительно есть тайные пометки, о которых я не знаю? Или пометки есть на копиях, и так их можно опознать?

Мы ломали голову, эксперты сравнивали картины, а меня возненавидели все полицейские города. Они до сих пор не знали, была кража или нет, искать им вора или просто заняться делом о мелком хулиганстве. К тому же картину никто не купил, поэтому у нее не было цены, и никто не мог сказать, считать кражу мелкой или крупной. Похищен никчемный кусок испорченного холста или мировой шедевр стоимостью в миллионы?

Видара выпустили из камеры. На его пьяный дебош и драку с полицией все закрыли глаза, что бы понять уже, что происходит. От него ждали один ответ: есть в куче одинаковых холстов его работа, или нет? Он собрал все копии своего рисунка, внимательно изучил, вытащил один из них, протянул полицейским и ответил:

— Да я хрен его знает вообще, они ж все одинаковые! Считайте, что вот это — оригинал.

Ответ полиции не понравился. Следователь объявил, что закрывает дело. Раз даже не ясно, украли картину или нет, то и расследовать нечего! Тем более, что украсть пытаются просто холст с шестью полосками краски, который ничего не стоит.

— Ладно, раз так — я вам покажу, где оригинал! — взбесился Видар. И показал.

***

Еще никогда в моей галерее не было столько гостей одновременно. Еще никогда они не проходили мимо стойки с шампанским, не прихватив с собой бокал. Но в тот день они забыли про бесплатную выпивку. Всех интересовало только одно — где оригинал картины? Приключения картины стали игрой, развлечением для всех, кто хоть как-то причастен к искусству. Где копия? Где оригинал? Украден холст или нет? Его подменили? Уничтожили? Кое-где даже начали делать ставки.

Видар не стал копаться в куче поддельных картин. Оригинал — это то, что нарисовано его рукой! И не важно, сколько раз он это нарисует, каждая картина будет оригиналом. Мы выставили в зале мольберт. Видар вышел к гостям. Перелистал копии картин, собранные с пола галереи после дымовой атаки, и презрительно швырнул их на пол. Взял кисть и провел красную полосу по холсту.

Гости замерли.

Он провел вторую. Третью. Перевернул картину и нарисовал три зеленых полосы на обратной стороне. Потом поднял руку и продемонстрировал нож. Лезвие выскользнуло из ручки, звонкий щелчок разнесся по галерее, и Видар проткнул свой холст.

— Вы искали оригинал? Он перед вами! — объявил Видар. — Он родился у вас на глазах!

Это мои гости оценили. К черту поиски первого оригинала — они стали свидетелями возрождения утраченной картины! Народ одобрительно перешептывался. Кто-то зааплодировал, но Видар только начал творить.

— Один критик сказал мне, — Видар прошелся по залу, как лектор перед студентами, — что нарисовать на холсте полоски краски может любой. Но все мы знаем простой секрет настоящего искусства — дело не в красках! Дело в эмоциях! Картина — не портрет реального мира. Моя картина — это портрет переживаний, вызванных реальным миром. Портрет борьбы за жизнь. Портрет чувств того, кто прошел сквозь нападение, покушения, прошел через грабежи и тюремную камеру. Это портрет души того, кто бился насмерть за право творить и быть собой! Я многое пережил. И вселенная внутри меня не могла остаться прежней. И этот холст… Нет! Он уже не портрет моих чувств! Все насилие, которому подверглись мои творения, нарушило равновесие, и я должен исправить картину!