Холст

– Раньше я мечтал о своей собственной художественной студии, но никогда не представлял, что заполучу себе такое помещение, – указываю рукой на полки от потолка до пола на одной стене, на большие окна, позволяющие проникать внутрь идеальному количеству естественного света и на три мольберта, стоящие вдоль другой стены.

– Здесь столько места. Это отличное помещение для того, чтобы ты мог создавать свои шедевры, – она подходит к одному из окон. – Отличный вид, – бормочет она, прислонившись к стеклу.

Мои руки обхватывают ее талию, и я разворачиваю ее лицом ко мне.

– Мои шедевры, да?

– Да, ты пишешь – шедевры.

– Мне нравится, что ты так поддерживаешь мое искусство, и совсем нелишним будет сказать, что ты восхитительна.

– Восхитительна? – спрашивает она с поднятой бровью.

– Ты меня слышала, – мои руки скользят вниз, чтобы обхватить ее задницу. – Восхитительно сексуальная.

– Хм, не уверена, что хочу быть восхитительной. А вот сексуальной... – она подмигивает мне.

Я сжимаю ее задницу.

– Ну, ты восхитительна и сексуальна.

– А еще я голодная. Тебя привлекает такое свойство в девушке?

– Когда ты говоришь о том, что голодная, то имеешь в виду то, что еще не ужинала, или то, что изголодалась по моему члену?

Она фыркает и хлопает меня по груди.

– Ты знаешь, о чем я.

– Так ты говоришь, что хочешь отведать мой член?

– Джош, – рычит она, глядя на меня снизу вверх.

Посмеиваясь, я наклоняюсь и целую Эль в кончик носа.

– Я уже позаботился об ужине. Оставайся здесь, – я иду через комнату и беру с полки совершенно новую белую ткань. Разворачиваю ее и раскладываю посреди пола, как одеяло. – Иди сюда, – говорю я, протягивая ей руку.

Эль идет ко мне с изяществом модели или танцовщицы, она просто ошеломляющая.

– Присаживайся, – говорю я. Она хватает мою протянутую руку, и я помогаю устроиться на полу. – Я скоро вернусь.

Выйдя из студии, направляюсь на кухню и беру большую коробку с пиццей, два бокала, штопор и бутылку красного вина. К моему возвращению, Эль, сняв туфли и расстегнув блузку, сидит на расстеленной ткани, откинувшись назад опершись на руки. Это расслабленное положение выпячивает вперед ее груди, привлекая внимание к твердым соскам, выпирающим через материал шелковой черной облегающей майки.

Мой рот наполняется слюной, и дело совсем не в пицце с беконом. Проглатывая комок в горле, я кладу коробку посередине и сажусь рядом с Эль. Протягиваю ей бокал, а сам открываю бутылку вина.

– Ты ведь любишь вино, верно? – спрашиваю я, вытаскивая пробку.

– Да, иногда мне оно слишком сильно нравится.

Налив немного вина в каждый бокал, я отставляю бутылку в сторону и открываю коробку с пиццей. Я протягиваю Эль несколько салфеток со словами:

– Налетай.

– О, мой Бог. Она выглядит потрясающе. Посмотри на весь этот бекон.

– Да, выглядит прекрасно. Настоящий шедевр, – говорю я, прежде чем вручить ей кусочек. Беру себе и откусываю большой кусок, а затем издаю стон, когда сочетание вкусов поражает мои вкусовые рецепторы.

– Ммм, как же хорошо. Откуда ты знал, что я жаждала пиццу? – спрашивает она.

– Пицца – беспроигрышный вариант. Ты всегда ее жаждешь.

– Так и есть, – она отпивает вино из бокала, затем слизывает влагу с нижней губы. Как же соблазнительно она это делает.

Мы ужинаем, и она рассказывает мне о том, чем сегодня занималась. Мне трудно представить деловую сторону Эль. Конечно, она выглядит частью делового мира в узкой юбке и на каблуках, но то, как она разговаривает на финансовом жаргоне, очень горячо. Возможно, мне стоит попросить ее объяснить преимущества индивидуальных пенсионных накоплений. Или попросить рассказать о том, котировки каких акции вскоре поднимутся, или что-то еще в этом роде.

Когда мы вместе съедаем пиццу и выпиваем бутылку вина, Эль опускается на спину и стонет:

– Я слишком много съела, но было очень вкусно.

Я ложусь рядом с ней, опираюсь на локоть и улыбаюсь, когда осматриваю ее покрасневшие щеки и растянувшийся в улыбке рот. Думаю, она немного пьяна от вина. Провожу кончиками пальцев по ее щеке и по контуру ее губ. Она прикусывает кончик моего указательного пальца, а затем проводит по нему языком.

– Эль, – предупреждающе шепчу я хриплым голосом.

– Не Элькай мне. Иди сюда и поцелуй меня, – ее глаза вспыхивают от желания, и я не могу вспомнить ни одной причины, почему мы не должны быть вместе во всех смыслах этого слова.

Чего я жду?

Она, наконец-то, моя, и я хочу ее больше всего на свете.

Я обрушиваюсь ртом на ее губы и издаю стон, когда наши языки начинают свой танец. Она поднимает бедра, трется о мой твердый член, и мои пальцы двигаются, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию на ее юбке. Тяну вниз по ее ногам черную юбку и красные трусики, отбрасываю их в сторону и сразу же стаскиваю свою футболку «Fleetwood Mac». Она поднимается, чтобы стянуть блузку и майку, оставшись в красном атласном лифчике. Ее руки поднимаются к застежке, находящейся спереди.