Хомячок на лезвии. Дилогия (СИ)

— У меня другой вопрос, — задумчиво выдал Крыкс, в очередной раз превращая свою шевелюру в стоящий дыбом веник. — Какого чернушника я потратил почти все наши сбережения на новые чехлы, если у тебя полный куцыр трусов с кристаллами и прочих каблуков?

— Слишком непривычно для ваших мест выглядеть я не хочу, — пожал плечами Мез. — Одно дело — нарядить свою «игрушку» в блестящие тряпки стоимостью с половину города, а совсем другое — самому выставлять себя клоуном.

— Чего?! — взвыла я, пытаясь спрыгнуть с брони. И чуть не убилась к чернухам, зацепившись каблуком за какой-то узор на кожухе.

— Сиди, — поймал и водворил меня на место этот гад. — Какое тебе дело до мнения дураков, если подумать? Тем более что это всего лишь военная хитрость. Во-первых, пока все будут смотреть на кристаллическое платье, мало кто запомнит наши лица. Во-вторых, хочешь что-то спрятать — прячь на самом видном месте. Или рядом с ним.

— Угу. — Я угрюмо почесала нос, за что получила очень строгий взгляд. Недовольно вспомнила, что теперь у меня очень белая и, шлангу ее, очень нежная кожа, которая от такого обращения покраснеет как не надо, и рыкнула: — Поехали уже! Стоим тут, нора нараспашку чернуха знает сколько времени, заходи кто хочешь, жри что найдешь…

Собирались мы долго, а вот доехали на удивление быстро. Куцыр развил дикую, практически птичью, скорость. Я едва не вылезла наружу, чтобы испытать это умопомрачительное чувство на себе. Но красноречивый взгляд гостя и ехидно поблескивающие на ногах пыточные инструменты меня притормозили. А уж когда я услышала маты отплевывающегося от пыли на крыше Крыкса, то и вовсе подавила в себе эти стремления.

Куцыр бежал по пустыне так шустро, что я поневоле задумалась — может, реально он для этого и был запрограммирован? Ей-мра, на чистом новом двигателе и то медленнее бы долетели. А тут раз — и уже притормозили возле знакомой помойки на самой окраине города.

Притормозили потому, что брательник забарабанил в люк:

— Эй! Харэ! Дальше я своими ногами. Встречаемся как стемнеет, Лали знает где.

— Удачи, цвирк, — тихо сказал гость, сверкнув в темноте антиграва зелеными глазами. — Смотри по сторонам и слушай, что о нас станут болтать. Скорее всего, это спровоцирует выдать и другие сведения. Без информации можешь не возвращаться.

— Да пошел ты! Это тебе лучше без сеструхи живым не оставаться, — ответил брат и, показав неприличный жест, скрылся в тени ржавого танкового остова. — Раскомандовался тут, гладкий.

Глава 21

Мез

— Туда не смотри, — прошипела Лали, не разжимая губ. — Свинтят в щель — потом загребемся ловить. Вон тот лысый нам нужен. Мра… — она тоскливо, но внешне совершенно незаметно вздохнула, не изменив при этом равнодушно-пустого выражения лица. Это «лицо» дикарка надела сразу, как только ее лохматый братец растворился в тени какого-то ржавого механизма на окраине, а нам по дороге к центру попался первый прохожий.

Она сидела на украшенной броне антиграва в такой позе, какую я в ней ни за что не заподозрил бы. Особенно глядя на то, как эта девчонка копается в двигателях или ловко пинает тяжелым ботинком щупальце очередной аномалии. Честное слово, не всякая специально обученная шлюха на Горгонзоле умела изобразить настолько распутную неприступность одним движением бедра и едва заметным поворотом головы.

Если бы не мелко дрожащие и очень холодные пальцы, стиснувшие мое запястье, я бы решил, что ошибся во многих своих прежних выводах.

— Успокойся. Ты и так за эти несколько суток рассказала мне всё, что могла. Свою роль и действия я знаю, — постарался я успокоить аборигенку.

Мимолетный взгляд из-под ресниц ничего не объяснил. Только ухудшил дело — Лали напряглась сильнее. Единственное, что я смог сделать, это послать мысленную команду сэвену. И получить от него целый букет самых разнообразных эмоций. Даже не сразу понял, что это за сгусток. Как кипятком в лицо плеснули. Только через секунду сообразил — звероящер ничего умнее не придумал, чем шибануть по мне тем, что сейчас чувствует девушка.

Это даже не страх, это какой-то вымораживающий, парализующий ужас. До самого нутра пробирает. Но почему? Чего она так испугалась? Ничего же еще не произошло. И потом, этот ужас девчонка старательно давит, заталкивает внутрь себя, глотает через силу. Потому что он… иррациональный? В смысле, неявный. Или нет.

Сложно все. И в то же время понятно и знакомо, ржа его побери. Когда ужас пришел из прошлого, накрыл с головой и топит — настоящая безопасность сквозь него пробивается с трудом.

— Это все игра, — буквально по наитию прошептал я в маленькое ухо, почти касаясь его губами. — Ты не оператор, я не артефакт, просто игра. Маскировка. Все не по-настоящему. Как только мы закончим, ты самолично положишь это блядское платье и туфли под пресс, и они превратятся в пыль. И я сам искупаю тебя в самой грязной луже, чтобы никто даже не додумался одаривать тебя такими сальными взглядами.