Хомячок в наследство

Уже через час пути я мечтала, чтобы Зяма сам перебирал лапками, удерживая на спине корзину, словно ездовая черепаха. А еще лучше — чтобы меня кто-нибудь взял на ручки.

— Какой отличный пенек, — прохрипела я и свернула с тропинки.

— Ага, — иронично отозвался Зяма, — и муравейник в нем тоже шикарный.

Спорить я с ним не стала, но и ближе знакомиться с муравьями не пожелала.

— А здесь же можно срезать! — посетила меня гениальная мысль. — За ельником будет болото. По его краю быстро до моей избушки доберемся.

— Знаешь, — скептически протянул хомяк, — я не очень доверяю женщинам в ориентации на местности. Поэтому задам уточняющий вопрос: ты точно уверена, что так будет короче? Не получиться ли так, что мы лишнюю версту крюком сделаем? Ты не думай, я не привередничаю. Но, наслаждаясь свежим болотным воздухом, уж очень потонуть в нем не хочется.

— Конечно, уверена, — ответила я этому сомневающемуся. — Я столько раз тут за топяной осокой ходила.

Спустя два часа Зяма не выдержал:

— А можно я повторю вопрос?

— Нет! — рявкнула, балансируя на хлипкой тропинке. Сапожки активно хлюпали жижей. Отмахнуться от мошкары я могла разве что клеткой. Да и руки уже не поднимались. — Практически пришли. Сейчас свернем возле той коряги и выйдем недалеко от поля.

 Еще полчаса спустя.

— Ты все коряги точно на пересчет знаешь? — осторожно спросил фамильяр. — Где обещанное поле?

Я уже собиралась ему ответить в духе скабрезный песен, которые они распевали с мельником, как неожиданно кусты расступились и я оказалась лицом к морде с Сигизмундом

До своей избушки, стоящей особливо от деревни, я добралась в кратчайшие сроки. Зяма что-то орал о силе ведьмы и усмирении быка, болтаясь в клетке, но бежать было проще, чем колдовать.

Но впечатления от поездки на этом не закончились, потому что, переступив порог своего жилья, я заорала. А кто бы ни кричал, увидев морду медведя. Это только потом, спустя пару седых волосков, я поняла, что животное мертво и вообще оно шкура на стене. Добрые жители Бздыжников сделали подарок своей ведьме. Ну, в какой-то мере инфаркт это тоже сюрприз.

ГЛАВА 4.

Выспаться мне не дали. Хотелось бы соврать, что виной стал страстный и необузданный молодой человек. В действительности причиной ранней побудки послужил мужчина в возрасте с окладистой бородой, внушительным брюшком и при обязательствах. Староста изволил поинтересоваться понравился ли мне сюрприз.

За меня во всю глубину нашей благодарности Пахома посвятил хомяк. А я была занята очень важным делом — зевала. Мало того, что после бодрящей прогулки по болоту с последующим забегом от быка, ноги не просто гудели, а отваливались, так еще и Зяма настоял на срочном ритуале. Привязать фамильяра к своей силе это одно, а вот чтобы он беспрепятственно мог переноситься к ведьме, совсем другое.

Вид моего ритуального тесака впечатлил Зяму до обморока. Далее последовали веселые игры под названием «Как выжить из фамильяра каплю крови, не прирезав его при этом». В результате я сама чуть не осталась без пальца, а позже и косы, когда потребовалась пару волосков.

Зато теперь хомяк гордо восседает на моем плече пока идет раздача покупок.

— Они же все красные, — прошипел он мне на ухо, наблюдая как Вилька и Нора устроила драку за бусы.

— Старые соперницы, — вздохнула я.

Эти двое делили все: от лишнего вершка, на который по мнению соседки сдвинут забор, до внимания мужчин. По стечению обстоятельства замужем была только Вилька, поэтому ее Рен также периодически становился камнем преткновения. Одна ревновала, вторая искренне полагала, что мужика удерживают насильно, не без помощи моих зелий. Бедняга регулярно получал оплеухи от благоверной и литры противоприворотного от Норы. Причем она мне, соответственно, не доверяла и варила все сама. Несложно догадаться, что самое популярное средство в их доме было слабительное. После него шло крепящее.

— А у нас тут беда, — староста перекатился с носка на пятку. Слушать скандал, разгорающийся по третьему разу у Пахома желания не было.

— Да? — удивилась я. Вроде как всего-то ничего отсутствовала.

— Серендил опять запил, — скорбным тоном поведал он.

— Быть не может, — охнула я.

Всем хорош мужик и собой, и мастеровитый, но как капля в рот попадет- все, запой недельный. Нет, он не буйный, наоборот, можно сказать позитивный пьяный: песни поет, жену не мордует, с соседями приветлив. Но он является также местным знахарем- самоучкой по животным. Отел там какой, коза ногу подвернула, собака лаять не может- все к нему идут. И спасибо Матери-Природе за это! Не хватало мне еще и с животными возиться.

Вот я его и заговорила на отвращение к спиртному.

— Он ухо застудил, — извиняясь, развел руками староста. — Чтобы тебя не ждать, ему жена компресс из самогонки сделала. Вот он и надышался. А потом уже и за саму бутыль принялся. Надо бы обновить заговор. Фроська отелиться должна со дня на день.

— Вот вы нелюди, — зафыркал Зяма. — Последней радости мужика лишаете. Небось вы и сами, Пахом, горазды к чарке приложиться?