Хомут да любовь

Она сама себя не узнавала. Черт возьми, ей жутко нравилась эта стрижка! Ну просто ужас до чего хорошо. Правда, у Ксении так и не появилось насмешливого взгляда, зато вместо этого выражение лица стало озорным и лукавым.

– А... Простите, как вас звать? – поинтересовался вдруг Женечка.

– Ксения... – растерянно проговорила клиентка.

– Нет, теперь вам лучше имя поменять, с такой прической... Ну какая ж вы Ксения? – не согласился Женечка.

Ксения нервно сглотнула. Так круто менять судьбу она еще не была готова.

– Так это ж... это ж паспорт менять придется... – пролепетала она.

– Сейчас вас надо называть только Ксюша! Ксюша, запомнили? И больше никак!

– Фу ты, господи... – выдохнула новая Ксюша, поднялась с кресла и неожиданно обеими руками взъерошила сама себе волосы. – Не проблема! Буду Ксюшей!

– Ну во-от, – обрадовался Женечка. – А то сидела, как новая макака в зоопарке – от людей шарахалась!

Ксения усмехнулась – ну, скажем, не шарахалась, и еще не факт, что не будет шарахаться сейчас, однако ж... однако ж некоторая уверенность появилась.

– А укладывать будешь дома сама, феном – вот в эту сторону, а потом поднимешь вот так, а потом сюда, поняла, да?

Ксения поняла, выложила мастеру кругленькую сумму и весьма довольная выскочила из салона.

– Ух ты-ы! – встретила ее Лина. – Ну ты посмотри – совсем другой человек! Ну как тебе идет! А завтра мы с тобой вместе по магазинам пробежимся, ну, чтобы подобрать подходящий наряд.

Лина довезла Ксению до подъезда и собралась рулить к себе, но Ксения удивленно вытаращила глаза. – Ой, ну ты уж как придумаешь! – засмущалась Лина, но к плите отправилась.

– Куда это ты? А у меня такие планы! Пошли к нам, расскажу...

Лина поднялась в квартиру Соболя, и Ксения ей сразу же выложила:

– Значит, так – сейчас ты готовишь что-нибудь съестное... ну потому что я не умею. Нет, я умею, но Соболь никак не научится это есть. Не будем переучивать. Так вот – ты готовишь, а я тщательно убираюсь в комнатах, а потом... потом устроим ужин при свечах... Ну чего ты ресницами хлопаешь? Я и сама знаю, что при свечах, это когда двое, но мы будем ломать традиции – посидим втроем. Зато представляешь, как вы будете рады, когда я наконец от вас съеду!

Ксения уже почти все убрала, да и у Лины в духовке уже что-то аппетитно шкворчало, когда раздался звонок в дверь и влетел взъерошенный Соболь. Больше она уговаривать не стала, а просто взяла маленькой цепкой рукой и потащила Ксению в комнату.

– Ксения!! Ну где тебя носит-то, солнце мое, черт возьми!.. О! Лина, как здорово, что ты тоже тут! У нас мероприятие! – И он без сил рухнул в глубокое удобное кресло.

– Что у нас? – не поняла Ксения.

Лина, видимо, тоже не совсем сообразила, что у них такое намечается, потому что стояла рядом с Ксенией и переводила взгляд то на нее, то на Соболя.

– Что у нас случилось-то? – еще раз спросила Ксения.

– Ничего страшного... – проговорил наконец Эдвард. – Просто через два часа нам необходимо быть на церемонии награждения. Это конкурс юных сверхталантов и называется почему-то «Золотая рукавичка». Черт его знает, отчего такое название...

Девушки снова переглянулись.

– А может, не пойдем на эту «рукавичку», а? – осторожно попросила Ксения. – Ну что их – без нас не наградят? Лина вон ужин приготовила, я сейчас за свечками сбегаю, устроим...

– Ксения!! – строго проговорил Соболь. – Нам нужно там быть! Среди этих дарований должны и тебя наградить, мне позвонили и сообщили, чтобы ты была обязательно! Лина, а мы с тобой будем сидеть в зале и хлопать в ладошки за нашу конкурсантку.

У Лины тут же засветились глаза:

– Поедем! Ксюша! Это просто обязательно надо! Давай придумаем, что надеть...

– Вперед, у вас два часа... даже полтора... – уточнил Эдвард. – Кстати, у тебя сегодня волосы нормально как-то торчат. Голову ты, что ли, помыла?

– Ну что ты... – мило муркнула Лина. – Мы были в салоне.

И Соболь одарил ее таким благодарным взглядом, будто Лина лично его таскала в салон и стригла его собственноручно. После такого взгляда Лина уже готова была нестись к зеркалу, чтобы сотворить из конкурсантки чудо макияжа, но та все еще упиралась.

– Нет, погодите... Какой конкурс? Я ничего и никуда не отправляла! Да у меня даже картины нет, чтобы выставить! И потом – ну какая мне рукавичка? Что я – маленькая, что ли? Там все будут детки, а я – здрасьте! За рукавичками явилась, дылда такая!

– Ксюша! Ну ты ничего не понимаешь! – в ужасе покачала головой Лина. – Это такой престижный конкурс! Его ж по всем каналам показывают! А выставляются там и вовсе не одни только дети! Тебе обязательно надо там быть! Надо же себя рекламировать!

Лина оказалась права – на конкурсе со странным названием из детей было всего два человека, да и то младшенькому стукнуло все восемнадцать. Остальные – в весьма солидном возрасте и даже светились лысинами или сединой. – Спасибо за ваш веселый, ироничный привет, – весело хихикнула девушка-ведущая и начала сообщать, кто же, собственно, вручит талантливой художнице приз.

– А я что говорила! – толкнула в бок подругу Лина. – Ты здесь из дам и вовсе самая молоденькая.